Скопированный
Шрифт:
доволен, если вы приведете этого мальчика невредимым. И еще он станет более
взволнованным, когда он увидит меня рядом с ним.
– И меня, - доносится голос с другой стороны.
– Он так же будет рад тому, что я
вернулась.
Я поднимаю голову и мою грудь сдавливает. Эмма. Походит к доку, как будто она
владеет всем Бон Харбором.
– Я сказал тебе бежать, - рычит Харви, мастерски импровизируя на ходу.
– Зачем ты...?
–
Он поворачивается обратно к члену Ордена.
–
я одолел его, я сказал ей бежать, потому что я не знал, как долго я смогу его удерживать.
– Я работаю в больницах Таема, - говорит Эмма гвардейцам.
– Я была одной из самых
квалифицированных медсестер. Я просто хочу попасть домой.
Домой? В Таем? В какие игры она играет? Она хотела остаться здесь, в Бон Харборе,
присматривать за Эйденом, помогать Сентябрю в приготовлении ко Дню Разъединения.
Инспектор отклоняется назад, крича во тьму.
– Каков был ответ на звонок?
– Они сразу же отправили вертолет. Охраняйте его.
– Позвольте мне, - сказал Харви.
Я знаю, что это часть спектакля, но когда он наотмашь ударяет меня пистолетом, я не
могу не подвергнуть все происходящее сомнению. Его улыбка — такая коварная, настолько
желающая сыграть эту роль. Его прохладная реакция на присоединение Эммы, отсутствие
заминок в репликах создает такое впечатление, как будто они репетировали. Я съеживаюсь,
когда он ударяет меня снова. Мир становится размытым, потом отрубается полностью, когда
мешок опускается на мою голову.
Меня толкают, пихают.
Я слышу, как Эмма называет свое имя и как Орден принимает ее в свои ряды. Гул
приближающегося вертолета заглушает все вокруг.
Пока меня тащат, во мне возрастает паника. Вначале глубоко в моей груди, а затем,
вздымаясь вверх, подобно болезни, которую мне нужно изгнать, как палящий жар, сжигающий
меня изнутри.
Это неправильно. Эмма не должна быть здесь. Нет никаких причин для этого. Нет, если
она как-то не уговорила Харви позволить ей присоединиться. Или, может быть, она пытается
сделать что-то — месть, справедливость. Не стал ли я ее заклятым врагом?
Это смешно, так думать, что это все сводится к этому? Разве можно поверить, что Эмма
— ласковая, нежная, любящая Эмма — может быть направлена по дороге ненависти и горечи?
Я корчусь в своих оковах.
Бри, Сэмми, Клиппер.
Они нужны мне. Они нужны мне и я послал их подальше.
Чьи-то руки толкают меня в спину, заставляя двигаться вперед. Потом меня поднимают и
пихают. Я приземляюсь на бок, ударяясь головой о твердую поверхность.
116
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
Далее
меня.
По крайней мере, одна из частей плана по-прежнему идет так, как задумано. Мы летим.
Надеюсь на восток. Я не знаю, что я буду делать, если это не так.
Когда я пришел в себя, мне требуется время, чтобы вспомнить, как меня запихнули в
вертолет, мое падение, из-за которого я ударился головой. Я не помню, что было дальше, как я
попал сюда, где нахожусь. Или сколько времени прошло с момента полета.
Они, держу пари, дали мне что-то для того, чтобы притупить мои чувства, затуманить
мой разум.
Я сижу в темноте и чувствую стеснение, сдерживающее меня на моей шее. Мои пальцы
находят веревку. Грубую. Ломкую. Когда я понимаю, что она там находится, царапая мне шею и
добавляя дискомфорта, я удивляюсь, как это я проигнорировал ее ранее. Веревка ведет куда-то
гораздо выше, чем мои руки могут дотянуться. Я привязан, как собака.
Меня ослепляет. Я нахожусь в абсолютно голой комнате, расположенной на платформе,
поднятой на несколько метров над землей и такой маленькой, размером не больше чем
средний матрас. Это чудо, что я не выпал оттуда во время сна.
Я слышу, как открывается дверь позади меня, и когда я разворачиваюсь, Франк входит в
комнату. Надеюсь, это означает, что я в Таеме.
– Ты как муха, Грей, - говорит он шелковым приказным тоном, таким гладким, как тогда,
когда он заставил меня довериться ему.
– Назойливая неприятность, которая постоянно жужжит
вокруг, создавая достаточно проблем, чтобы по настоящему достать меня.
Франк ходит вокруг платформы, соединяя свои пальцы по очереди спокойной волной.
От мизинца к мизинцу. Безымянный палец к безымянному. Его глаза пронзительны —
убийственны — когда они впиваются в меня.
– Грей, кое-что не давало мне покоя. Тараканы, ползающие по окрестностям моего
города. Они алчные и неблагодарные. Все, что они делают, это поглощают. Они едят и
взращивают свои новые колонии. Они думают, что так правильно, потому что они не осознают,
что они вредители, что они будут уничтожать любую вероятность безопасности на своем пути.
Они пытаются вторгнуться в мой куполообразный рай, чтобы выпустить зло в этот мир.
– Я думал, что ты бы мог помочь мне сдержать их, но если быть до конца честным, ты
больше не кажешься мне стоящим усилия. Интеллект, который ты получил, в лучшем случае
посредственен, и чем больше я позволяю тебе сновать вокруг, тем сильнее эти вредители,