Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло
Шрифт:
Ростокин бежал к полуразрушенному зданию, с ужасом представляя — вдруг он своим бесшабашно-страшным ударом друзей зацепил. Или их еще раньше…
Остановился в вывернутом наизнанку коридоре, облегченно вытер пот со лба. Порядок. Все здесь и все живы. Удолин шел впереди как ни в чем не бывало, непрерывно изрекая при этом нечеловеческие заклинания пополам с обычными матерными. Для пользы дела или просто в ажиотаже. За ним Антон вел, обняв за поясницу, прилично контуженного, но самостоятельно переставляющего ноги Новикова. «Артем» прикрывал отступление. Шатт-Урха с ними не было. Да и кому он сейчас (и теперь)
Ростокин подхватил Андрея с другой стороны.
— А это у нас тут кто? — спросил Антон, опустив Новикова на теплый бетон возле флигера и с интересом оглядывая дуггура непривычного типа.
— Да вот, появился наконец товарищ из всерьез мыслящих. Добились мы своего… — ответил Шульгин.
— Хорошо… — Антон не успел закончить фразу, как на площади через на секунду приоткрывшееся окно возникла Лариса.
Злая, как мифическая фурия.
Нет, ну вы себе представьте — только что сэр Мэнсон Хиллард, войдя в полную силу, организовал собственный бал (пир во время чумы, если Пушкина вспомнить), миледи Отэм на нем царила, и слухи перелетали, будто она скоро адмиральшей станет. Танцует с увлечением и азартом. И вдруг возле уха — тихий голос мужа: «Быстро отойди за ближайшую колонну!»
Она привыкла повиноваться боевым командам. Выпустила из пальцев руку кавалера, что-то сказала, не задумываясь о смысле. Скрылась за колонной, и тут же — рамка прохода. Один шаг — уже «Валгалла».
— Что случилось? — раздраженно выкрикнула она в лица Левашова и Воронцова.
— Потом объясним. Туда! — Олег подтолкнул ее к окну, открывшемуся совсем в другое измерение.
— Да что вы…
И она уже стоит на бесконечной плоскости яркого бетона.
Вот секунды назад Лариса была царицей бала! Куда там пресным английским дамам, на которых нормальному человеку без внутреннего протеста смотреть невозможно! Сама собой редкая красавица, и последние парижские туалеты, и туфельки на десятисантиметровых шпильках, от которых ее предостерегал Кирсанов, а она удержаться не смогла. Макияж такой — Клеопатра отдыхает. Восхищение, злоба и зависть кейптаунского общества сочетались примерно в равных пропорциях.
И вдруг — появилась здесь ниоткуда, повела вокруг сверкающими глазами, взмахнула тщательно накрашенными ресницами, попутно выражаясь один в один с боцманом славного крейсера «Рюрик». Достали ведь, со своими эскападами историческими… Зацепилась взглядом за только что вышедших из очередной заварухи друзей и тут же увидела ЕГО!
Рефлекторно шлепнула ладонью по бедру, но под этим платьем у нее пистолетов не было.
Но и без этого все сейчас выходило наоборот. «Ангел», или, скорее, «ангелочек» поплыл при виде этой женщины. Своей мечты. Его не слишком отягощенное печатью интеллекта лицо Нарцисса повело гримасой плотского вожделения. Чему удивляться — тщательно культивируемые для других инстинкты не могут не зацепить и «культиваторов». Тем более что такие инстинкты — они и в Африке не слабее, чем в странах развитой эротической культуры, вроде Индии.
Тот раз они накрыли Ларису волной невыносимой сексуальной жажды, сейчас она ответила тем же. Не зря в пещерах пропускала по нервам генерируемые
Юноша смотрел на нее, едва ли не слюни пуская, а что там у него под тогой творилось…
Сейчас из всех присутствующих только Шульгин сохранял полный самоконтроль и мог оценивать обстановку. Кажется, они выигрывали. Выигрывали по всем статьям. Лариска была зверски хороша своей ефремовской раскованной сексуальностью. Но он ее видел и в других вариантах. Посложнее и покруче. Где она умела быть просто страшной. Без оговорок.
— Иди ко мне, мальчик, — поманила рукой Лариса, медленно отступая к флигеру. — Будешь себя хорошо вести — полетим сейчас в наши края. Там куда интереснее, чем в пещерах. Ты был там — с теми, что меня ловили? — она выбросила вперед руку.
— Был, — покорно согласился «ангел», как готовящийся к порке гимназист. — Отцы нас послали. Они сказали — вам пора знакомиться с женщинами. У нас для «высочайших» подходящих женщин мало. Зато мы умеем делать послушными женщин из вашего мира.
— Промазали, мальчики, ох как промазали, — сказала Лариса, внезапно успокаиваясь. Она думала, что с самими «высочайшими» встретилась, а тут — детишки. В старые времена для таких специальных горничных нанимали, чтобы научили чему надо, и без последствий.
— Придется вас в другом месте повоспитывать. Игорь, ты в порядке? Помоги пареньку в портал войти…
Левашов, из предосторожности так и державший «окно» в одностороннем режиме, при этих словах его открыл.
Ростокин ощутимо ткнул «ангела» прикладом в поясницу.
— Я сам пойду, — он не отрывал глаз от Ларисы, все больше убеждаясь, что «отцы» не ошибались, устраивая охотничьи экспедиции за земными женщинами.
Только Удолин остался равнодушен к происходящему. Гораздо больше его волновало другое.
— Ребята, когда нас в зале накрыло, я еще кое-что почувствовал. Даже для меня с трудом переносимое. Шатт-Урх ментально визжал, как поросенок. Ихний «спецназ» за нами идет. Пора сматываться. Этот пацаненок, попросту говоря, сдуру высунулся. Решил себя в «настоящем деле» испытать. Заодно и выяснить, как бы с Ларисой еще раз повидаться… Он сам там не был, но картинки, привезенные салагами постарше, видел. И запал, как у вас говорят…
— Тогда — бегом, — распорядился Шульгин. — Сами живы, заложника имеем. Будет о чем с «папашами» поговорить.
— Да-да, быстрее, парни, быстрее, — непривычно суетился Удолин. — Вий приближается… Совсем скоро полночь, часы начинают бить… Пятый удар, кажется…
— Какая, на хрен, полночь? — возмутился вставший на ноги Новиков. — Утро в разгаре…
— Это здесь — утро. А там…
Константин Васильевич, не соблюдая больше никаких правил этикета и субординации, изо всех сил толкнул Андрея в окруженную сиреневым ободом рамку.