Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло

Звягинцев Василий Дмитриевич

Знал, что в случае встречи с монстрами нужны будут люди, не озабоченные прежде всего необходимостью не свалиться с седла, забывая о главном смысле своего существования.

На троих роботов он в этом смысле тоже полагался, они умеют все, что требует служба, и многое сверх того. С лейтенантом Карцевым и бригадой Ненадо андроидов оставалось девять. Хватит, чтобы при любом повороте событий удержать Блюмфонтейн, даже если буры побегут.

Девета сопровождали тридцать бойцов из его личного коммандо. Наверное, к рассказам очевидцев они отнеслись внимательно. Никто не имел при себе «маузеров», «ли-метфордов»

и «энфильдов», только однозарядные нарезные ружья самых крупных калибров, вплоть до шестилинейных капсюльных, стреляющих крупными, как орех, свинцовыми безоболочечными пулями.

Перед отъездом, от которого капитан Ненадо его изо всех сил отговаривал, Басманов велел Игнату Борисовичу всех пленных англичан, взятых при нападении на поезд и сдавшихся раньше, собрать в одном помещении, неподконтрольном бурам.

— Приведи их в порядок, позанимайся боевой подготовкой. Я с ними в поезде уже парой слов перекинулся. Намек на взаимопонимание есть. Начнутся бои на внешнем периметре, немедленно вооружи и включи в свою систему обороны. Контактов с бурами не допускай. Мне нужно, чтобы большинство из них выжили и своими глазами нового врага увидели.

— Да все понятно, Михаил Федорович. Только вы уж там под пули не лезьте. Я за две войны двенадцать командиров пережил. Тоже храбрее всех казаться хотели.

— Вечная память. А неужели не было, что не из голого азарта на смерть шли, а по крайней необходимости?

— Редко, господин полковник. Вот когда в Москве мы воевали, там близнецы-полковники в самую заваруху кидались, такую, что и мне страшно делалось, но всегда по делу, ничего не скажу…

«Надо же, — подумал Басманов, — какая чертова круговерть творилась, а этот своим фельдфебельским глазом приметил, что два Ляхова там было, а не один». [10]

10

См. роман «Хлопок одной ладонью».

— Не бойся за меня, Игнат, я ведь не только старый кадровый офицер, я еще и рейнджер Царьградского призыва. Забыл, как мы с тобой после десятиверстного марш-броска штурмполосу проходили?

— Ничего я не забыл. Нам сюда сейчас тех «САУ-100» батальон — не о чем беспокоиться было бы.

— Ладно-ладно, Игнат, не усугубляй, — похлопал Басманов капитана по плечу. — Не каждая пуля в лоб, — сказал эту присказку адмирала Нахимова, и тут же поморщился. Нахимова как раз и убило именно в лоб. Нагадал…

Через позицию Оноли кавалькада Басманова и Девета проследовала спокойно. Михаил заранее сообщил поручику о своем рейде, и тот замаскировал взвод так, что даже глазастые буры ничего необычного не заметили. А если бы заметили, Валерьян получил бы хорошую взбучку.

Он спросил у штаб-ротмистра бывшего Сумского гусарского полка Барабашова, ехавшего с ним стремя в стремя, видит ли он что-нибудь.

— Как же, Михаил Федорович. Из одного котелка кашу хлебали. Так бы не заметил, а если смотреть с нашей точки зрения, как бы я на месте Валерьяна распорядился — все как на ладони. Подтверждение требуется?

Однажды уже практически умерший [11]

ротмистр был именно по-гусарски весел и беспечен, и при этом умен.

Почти не меняя позы в седле, он назвал Басманову все опорные пункты, где могли находиться (и действительно находились) рейнджеры Оноли.

— Место, господин полковник, выбрано просто замечательно. Я бы тоже здесь держался против черта, против дьявола, пока патронов хватит. Только вот, знаете, насчет отхода, если придется, не до конца продумано. Вот здесь я бы поставил в три линии минное заграждение типа «лягушка». Помните, нам показывали? Против двадцатипудовых, причем безмозглых монстров — в самый раз.

11

См. роман «Бульдоги под ковром».

Басманов, разумеется, помнил. Хорошие мины. Срабатывают как часы, выстреливая на двухметровую высоту килограммовый стакан из термита, наполненный сотней убойных элементов, разбрасываемых в радиусе двухсот метров разрывным зарядом. Да и сами термитные осколки способны и автомашину, и бронетранспортер зажечь, а уж что бывает при попадании в живой организм — говорить не хочется.

Только, к сожалению, в их арсенале таких мин не было. К оборонительной войне они не готовились. Ну что ж, всего не предусмотришь.

Немного приотстав от колонны, полковник свистком вызвал к себе Оноли.

— Выражаю, поручик, очередное благоволение. Нормально расположился. Что слышно?

— Пока ничего. Разведчик еще не вернулся.

— Давно ушел?

— Скоро час.

— И стрельбы не слышно было?

— Нет, Михаил Федорович. Да он, если что, больше руками и ножом поработает. Стрелять — в крайнем случае.

— Ну мы поехали. Если что — на тебя отходить будем. Я сейчас свою разведку тоже вышлю.

— Да зачем оно вам, господин полковник? Оставайтесь здесь, вместе ждать будем. Чего зря суетиться, подковы бить?

— Я не для себя. Мне нужно, чтобы буры прочувствовали…

— Тогда бог в помощь.

Два робота, шпорами горяча коней, унеслись вперед хорошим галопом, напомнив Басманову своей статью и манерой посадки кадровых кавалергардов четырнадцатого года, в развернутом строю атаковавших немцев под Каушеном.

Чуткими локаторами, настроенными на поиск и распознавание своих, разведчики через три километра засекли «Иванова», бежавшего в хорошем темпе распадком между поросших бурым кустарником холмиков полуверстой западнее. Выехали ему наперерез.

Следуя программе и исполняемой роли (в данном случае — волонтеров в небольших офицерских чинах), роботы общались между собой на русском языке, причем — в нужной стилистике. Единственное, что они позволяли себе в отсутствие поблизости настоящих людей, так это намного ускоренный темп речи.

— Что-то видел?

— Все, что приказано. Существа типа «монстр» в количестве до пятисот особей. Существ других разновидностей не обнаружил. Механических средств, воздушных и сухопутных, при них нет. Доступные диапазоны эфира чистые.