Скоро тридцать
Шрифт:
Я снова остался один, музыка вдалеке сливалась в монотонный шум, и я решил прогуляться по пустым темным коридорам. Странно, но мне захотелось сходить в мужской туалет для учеников, хотя бы для того, чтобы напомнить себе, каким отвратительным он был тогда. Меня удивило и немало шокировало то, что туалет выглядел точно так, как много лет назад: граффити на двери, загадочные ожоги на стенах и, сверху, над головой, — шарики из мокрой туалетной бумаги, прилепленные к потолку в последние двадцать или тридцать лет. Но вообще изменения в школе были довольно значительными. Я заметил, что кафедра английского на третьем этаже превратилась в кафедру географии, кафедра географии на втором — в кафедру бизнеса, кафедра истории была теперь кафедрой математики, а куда исчез кабинет религии и музыки, осталось для меня загадкой. Я закончил свою экскурсию по школе у дверей кафедры рисования и решил обыскать комнату мисс Паскоу. Дверь оказалась запертой на замок, и я заглянул внутрь через окно из толстого стекла. Света в комнате было ровно столько, чтобы различить некоторые работы учеников Джинни: рисунки, бордюры и модели из папье-маше. Они были похожи на те, которые когда-то делали мы.
Уже собираясь вернуться в актовый зал, я услышал, как отворяется тяжелая дверь в главный коридор. Обернувшись на звук, я увидел Джинни.
— Я получила твое сообщение, — сказала она.
— Ты была дома?
Она кивнула.
— Я собиралась взять трубку, но… не взяла.
— Так ты меня не простила?
Она заглянула в комнату, которую я только что рассматривал. Было ясно, что она сейчас не хотела отвечать на этот вопрос.
— Думаю, школа сильно изменилась с тех пор, как ты здесь был в последний раз.
— Да, конечно. Все кафедры переехали.
— Кроме кафедры рисования, — сказала она, улыбаясь.
— Тебе когда-нибудь хотелось, чтобы мы все сюда вернулись?
— Мы и вернулись.
— Нет, я не это имела в виду. Чтобы все было как тогда, когда мы здесь учились? Хорошее было время, да?
— Точно. — Она кивнула.
Последовала пауза, которую нарушил только шум шагов проходивших мимо людей. Судя по всему, они, как и я, устроили экскурсию по школе.
— Как ты узнала, что я здесь?
— Катрина видела, что ты пошел в эту сторону. Если бы тебя не было здесь, я пошла бы в спортзал.
— Я даже и не думал туда идти, — я задумался над своей следующей фразой. Хотелось покончить с этим прямо сейчас.
— Как Иэн? — спросил я.
— Не знаю, — ответила она. — Мы больше не встречаемся.
— А что случилось?
— Ты знаешь, что случилось, Мэтт. Ты случился.
— Прости меня, — сказал я. — Прости меня за все. Прости, что я сделал тебе больно. Я не хотел этого. Когда я говорил тебе, что хочу быть с тобой, что хочу остаться здесь и хочу, чтобы у нас что-то получилось, я этого правда хотел.
— И я тоже.
— Просто когда я думал о нас, то никогда не мог понять, почему мы вместе. Нет, я не это хочу сказать. В смысле… да, нас, очевидно, влечет друг к другу.
Джинни улыбнулась.
— Очевидно.
— Но когда бы мы ни пытались что-то начать, ничего не получалось.
— Верно.
— Я на самом деле думал, что в этот раз все будет по-другому. Но не знаю… Думаю, что, после того как я узнал про смерть Эллиота и все остальное, я просто начал по-другому смотреть на вещи. Я вдруг понял, что ничего не гарантировано.
— Понимаю, — сказала она. — Я это почувствовала, когда умерла мама.
— Получается, что я больше не хочу воспринимать ничего из того, что мне нравится в тебе, ну, как гарантированное. Но в то же время я не хочу все это испортить. Я устал бояться, Джинни. Я хочу снова попробовать с тобой.
— На самом деле ты этого не хочешь. Тебе только кажется, что хочешь. Ты думаешь, что если мы будем вместе, то это сразу решит все вопросы. И, честно говоря, я тоже так думала. Нам было бы легко снова начать встречаться, потому что я люблю тебя. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что у нас ничего не получится, потому что где-то в глубине сознания нам всегда будет казаться, что мы вместе только из страха перед одиночеством.
Хоть в этот момент мне больше всего на свете хотелось быть с Джинни, я не мог не согласиться, что она права. Я боялся одиночества.
— И как мы поступим? — спросил я наконец.
— Останемся друзьями.
— А тебе не жалко, что мы так никогда по-настоящему и не попробовали? — спросил я. — Тебе не жалко, что мы никогда не узнаем, была бы наша жизнь вместе самым большим счастьем…
— …или сплошным кошмаром, — улыбнулась она. — Ты забываешь об одном.
— О чем?
— Кое о чем, что мы уже знаем.
— И что это?
— Что мы — хорошие друзья, — она сделала паузу. — Вернемся в зал?
— Да, конечно.
— Мэтт?
— Да?
— Это прозвучит странно, но…
— Что?
— Катрина сказала мне, что Элен, твоя бывшая девушка, тоже здесь.
— И?
— Я хотела бы с ней познакомиться.
— Зачем?
Она пожала плечами.
— Просто любопытство и все такое.
Ровно год спустя
То:crazedelaine@hotpr.com
From:mattb@c-tec.national.com
Subject:Мой тридцать первый день рождения
Элен!
Сначала спасибо за открытку и подарок. Открытка с песиком Снупи очень прикольная, а твои самодельные полки для вина заняли свое гордое место в моей кухне. У меня здесь в Австралии все отлично. Квартира — замечательная (и такая суперчистая, что меня это иногда пугает. Я вчера лег спать, оставив на столе в гостиной фольгу от ужина из китайского ресторана, и через десять минут вскочил с постели, чтобы бросить ее в урну. Вот какой я ненормальный). Что до моей личной жизни, о чем ты прикольно спросила («Давай, Мэтт, признавайся, кто играет на струнах твоей любви?»), боюсь, что все чересчур спокойно. Я некоторое время встречался с девушкой с работы, но я не знаю… Она хорошая и все такое, но у нее не было… того самого. Поэтому, думаю, что мне надо продолжать поиски. Приятно было узнать, что твоя незамужняя жизнь по-прежнему полна событий. Честно говоря, из твоего рассказа мне не слишком понравились рекламист Гарри (слишком самовлюбленный) и музыкант Вуди (ему тридцать два, а он ведет себя так, будто на десять лет младше — грустно). Зато мне понравился этот последний парень, Карл — у него есть хорошие качества (и он чем-то напоминает меня самого). По-моему, ты слишком строга к нему.
Ты спрашиваешь, как Гершвин, Зоя и Шарлотта. У них все хорошо. Гершвин наконец ушел с работы и начиная с октября будет изучать в университете историю. Зачем ему это — понятия не имею. Но у них отложено достаточно денег, так что они будут в порядке. У Шарлотты тоже все хорошо. Ей нравится школа, и учится она хорошо. Но ей явно не хватает «пукающих» звуков, которые я делал руками. Катрина и Пит, с которыми ты познакомилась на моем дне рождения, позвонили мне вчера, чтобы сообщить о своей помолвке. Катрина стояла против этого как скала, но Пит как-то смог ее убедить, что это правильный поступок. От Катрины я узнал, что у Бев тоже все в порядке. Я, наверное, как-нибудь ей позвоню. И, наконец, Джинни. Она перешла в другую школу, и на новом месте все гораздо спокойнее. Она все еще одна, хоть у нее и был недолгий роман с кем-то в ее новой школе (к счастью, он не женат), но это все уже закончилось. Она позвонила мне вчера, чтобы поздравить с днем рождения и сказать, что, раз она снова свободна, то подумывает о том, чтобы приехать ко мне в гости на Пасху — вдруг я смогу познакомить ее с каким-нибудь симпатичным австралийцем. Я пообещал ей разведать этот вопрос. И это — как говорится — все новости к этому часу.