Скорпионы. Три сонеты Шекспира. Не рисуй черта на стене. Двадцать один день следователя Леонова. Кольт одиннадцатого года
Шрифт:
— Да, девочки недурны, — соглашаюсь я. — И если с такими расстаются, их меняют на товар не хуже прежнего. Вывод первый: незнакомка должна быть не просто привлекательной, но иметь нечто большее — изюминку. Согласен?
— В городе масса красивых девушек.
— Отрадно, но давай закончим разговор об одной из них. Отчего о новом увлечении капрала никто ничего не знал? Может, это объясняется присущей ему скромностью? Исключено: подцепить хорошенькую подружку и не хвастаться перед друзьями — не в его характере. Значит, дело не в капрале, а в его знакомой. Между прочим, дружище, какой славой пользовались Роза и ее товарки?
— Дурной…
— Поэтому капрал с ними не церемонился. Отношение к последней знакомой совершенно противоположно — его можно объяснить только одним: она дорожила репутацией. Причин может быть несколько. Она замужем или собирается вступить в брак, она на хорошем счету в обществе или проживает с чересчур строгими родителями… Добавляем очередной штрих к портрету незнакомки: она не только молода и красива, но и весьма щепетильна в вопросах собственной репутации. За время пребывания батальона на отдыхе капрал ни разу не покидал пределов здешнего гарнизона, выходит, таинственная дама обитает в нашем городе.
— Разве из красивых женщин нашего города только Сюзанн Керри дорожит репутацией? — замечает стажер.
В его глазах столько недоверия, что я не могу удержаться от улыбки.
— Конечно, нет. В городе больше двухсот тысяч жителей, а потому среди здешних прелестниц я насчитал целый взвод красавиц, цепляющихся за свою репутацию. Но поскольку наш герой обыкновенный солдат, доступ к знакомству с большинством из них ему попросту закрыт. Ведь я не думаю, чтобы его приглашали на званые обеды в ротари-клуб или на балы в особняки отцов города, не говоря уже о вечерах на виллах отдыхающих здесь сенаторов. Поэтому любовницей капрала могла стать лишь та, с которой он имел возможность познакомиться. В результате взвод сразу сократился до отделения. Тщательное знакомство с биографиями и образом жизни попавших в поле зрения красавиц сузило круг подозреваемых настолько, что в нем застряло всего три особы, претендующие на звание «мисс инкогнито». И лишь десять минут назад лейтенант поставил последнюю точку в шараде: незнакомка — это Сюзанн Керри.
На лице у стажера нерешительность, сомнение; чувствую, что на языке у него вертится вопрос.
— Считаешь, она не удовлетворяет нашим требованиям? — улыбаюсь я. — Красива — раз, на прекрасном счету в местном высшем свете — два. Репутация для таких — ключ к преуспеванию.
— В этом все дело, сэр. Не могу понять, что общего между такой женщиной и обыкновенным капралом.
— Представь, данный вопрос интригует и меня. Чтобы получить ответ, мы и навестим Сюзанн сегодня вечером.
СТАЖЕР
В кабаре полно народу, в зале все места заняты, лишь возле стойки бара несколько свободных стульев-вертушек. Разноголосый шум, музыка, звон посуды в первое мгновение оглушили, строгие вечерние костюмы мужчин и изысканные туалеты женщин вызвали желание забиться в угол и спрятаться за чью-нибудь спину. Шутка ли? Лучшее кабаре города! В подобное заведение я попадал третий или четвертый раз в жизни, моя скованность и заурядный синий костюм, приобретенный в отделе готового платья универмага, должны были сразу бросаться в глаза и свидетельствовать, что я из тех, кто в такие места попадает только случайно.
Капитан же чувствовал себя здесь своим человеком. Отлично сшитый серый в полоску костюм, рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, красноватый, с ослабленным узлом галстук. Пиджак распахнут, левая рука в кармане брюк, во рту сигарета. То же, что и у всех, ленивое выражение лица, чуть прищуренные глаза, нагловатый взгляд, развинченная походка. Капитан ничем не выделялся из окружения.
Приближалось время музыкального отделения, и многие из бара устремились поближе к эстраде. Между длинной полукруглой стойкой бара и небольшим уютным залом, где находилась эстрада, ходили два громилы в черных фраках, белых манишках и таких же перчатках. С невозмутимым выражением лиц, не говоря ни слова, они сжимали слишком активным клиентам плечо и разворачивали лицом к стойке. Некоторые из посетителей просили подыскать место в зале, парни лениво цедили, что все занято, и, даже не повернув головы, продолжали обход. Капитан загородил одному из них дорогу и, когда парень, едва не споткнувшись, протянул лапищу, — перехватил волосатое запястье. Мужчины застыли в полушаге друг от друга. Оба не смотрели на противника, лица ничего не выражали, и лишь по вздувшимся на тыльных сторонах ладоней венам чувствовалось, сколько сил прилагал один, чтобы вырвать руку, другой — удержать ее в цепких пальцах.
Бар и кабаре считались лучшими в городе. И хотя у входа собиралось немало случайного сброда со всей округи, драк здесь никогда не было: подобранный хозяином штат сотрудников мигом наводил порядок. С одним из подобных вышибал и сошелся капитан. Рука верзилы дрогнула, стала клониться вниз, и капитан рывком отшвырнул лапищу. Болезненно скривив лицо, парень принялся массировать кисть, глаза угрожающе вперились в противника.
— Нарываешься? — прошипел громила.
Капитан лениво выплюнул окурок, растер его по полу.
— Позови хозяина!
— А президент не нужен? — осклабился громила.
— Не хочешь неприятностей — поторопись: я не люблю ждать.
Сейчас это был уже другой человек: глаза, не мигая, сверлили физиономию верзилы, губы плотно сжаты, в фигуре сила и собранность, в голосе приказ. Вышибала оглянулся по сторонам в поисках напарника, но к нам подоспели лейтенант Стерлинг и еще двое наших сотрудников.
— Кто спрашивает хозяина? Что ему передать? — хмуро поинтересовался громила.
— Просто позови. Я люблю представляться сам.
Громила круто развернулся и моментально исчез, а через минуту возвратился. Хозяин шагал следом, прямо-таки сияя от счастья. Еще за два ряда он протянул моему шефу руку для пожатия.
— Капитан, неужели вы? Как я рад.
— Старина, организуй столик и пришли на пару минут свою приму. И, само собой, промочить глотку мне и ребятам.
— Будет сделано, сэр. Столик капитану! — рявкнул хозяин громиле.
Того как ветром смело, и вскоре я увидел посрамленного рыцаря порядка хлопочущим возле эстрады у столика.
— Какими судьбами, сэр? Что-нибудь случилось? Неприятности? — на лице хозяина цвела улыбка, движения были суетливы и угодливы, в глубине глаз заметна тревога.
— Все в порядке, старина. Можешь спать спокойно. Хочу кое-что узнать у твоей красавицы. Не ревнуешь?
— Что вы, сэр, — хохотнул хозяин. — Но Сюзанн через несколько минут открывает программу, — нерешительно заметил ом.
— Знаю, старина.
От эстрады приблизился верзила. Чуть наклонив напомаженную голову, подобострастно заглянул капитану в глаза: