Скорый поезд
Шрифт:
Максим стоял около крыльца с мячиком в руках. Мать отвесила такую затрещину, что мальчишка отлетел в открытую сараюшку, там напоролся на гвоздь.
Максим потрогал затылок, нащупав рубец, бабушка уловила этот жест:
– Вспомнил, Максюша? – ласково спросила она и заплакала.
Парень позвал врача, бабушке сделали укол, и она уснула.
Продолжение истории рассказывала в течение некоторого времени урывками, Максим не позволял больше так расстраиваться.
После того случая мать стала частенько бить Максима, бабушка защищала как могла, но однажды она и бабушку ударила. И с тех пор Максим с бабушкой ходили в синяках и ссадинах. В стране уже был беспредел, но это была глубинка, и прежние законы, а особенно привычки, еще действовали.
Участковый был очень хороший. Вот он как-то и зашел на огонек. Лариса была пьяная, но не настолько, чтобы не понять, что донес до нее капитан.
– Послушай-ка сюда, Лариса Афанасьевна, двадцати трех лет от роду, незамужняя и безработная, с вредными привычками. Если ты еще хоть раз пальцем тронешь мать или сына, я тебя посажу, и свидетелей много найдется.
Это и был приговор для Лариски. Она, видимо, уже настолько привыкла драться, что не могла без этого. Участкового испугалась и мать с сынишкой больше не трогала, но руки чесались.
Через пару месяцев она подралась с такой же алкашкой как сама и убила ее. Забулдыге, подскочившему на подмогу, она вставила огрызок бутылки в глаз, нанеся тяжелое увечье.
В общем, в тот же вечер оказалась Ларка в местном обезьяннике, а еще через пару месяцев на зоне, с которой явилась тогда, когда Максим уехал на учебу.
– Ну вот, теперь ты все знаешь, – глубоко и как-то даже с облегчением вздохнула бабушка.
– Про отца спрашивать, я так понимаю, бессмысленно! – угрюмо констатировал Максим.
Бабушка промолчала, все было понятно: отцом мог оказаться любой из тех, кого привечала Ларка, а привечала она многих.
– Что делать будем, Максимушка? – бабушка заплакала снова.
– Не тревожься, я решу этот вопрос.
Конечно, Максим не знал, как справляться с такого рода проблемами. Что он мог? Девятнадцатилетний парень против целой банды алкашей.
Но решение пришло быстро: с ними нужно действовать только их методами. Зашел во двор, в сарае схватил топор, и, забежав в дом, заорал, что есть мочи:
– Я больной, у меня справка, зарублю всех нахрен, и мне ничего не будет! Вон, все вон отсюда!
Алкаши вскочили и разбежались как тараканы, кто куда, Максу даже смешно стало. Лара не смогла подняться, она была жутко пьяна.
Ее он в тот же день отвез на принудительное лечение в клинику, отдав все свои сбережения. Он ничего не чувствовал к этой женщине, она была ему совершенно чужой. Максим пробовал вызвать у себя хотя бы неприязнь, глядя на ее почти беззубый рот, помятое лицо, хотя она еще была молода, на ее ужасные волосы, торчащие клоками, но и неприязни не было.
Бабушку выписали через месяц, за ней нужен был уход. В университете пришлось оформить академический отпуск. Макс научился все делать сам по уходу за лежачей: днем ухаживал, выкраивая немного времени для сна, а ночью работал. Так незаметно пролетело полгода.
Как-то вечером бабушка аккуратно стала спрашивать про Ларису:
– Максим, ты пойми, она моя дочь, какая бы ни была, и я за нее волнуюсь. Поезжай в клинику, прошу тебя, узнай, как она себя чувствует. Ты ведь как отвез ее, так и ни разу не был?
– И сейчас бы не поехал, но коли ты просишь… – вздохнул Максим.
В клинике к нему выскочила какая-то незнакомая женщина, симпатичная, достаточно ухоженная, и, о чудо, с зубами. Она кинулась обниматься со словами:
– Сыночек мой, Максик, ну наконец-то. А то я уж вся испереживалась. Ну как твоя командировка? Взяли тебя на постоянную работу? – это Лариса кричала громко, а в ухо парню она прошипела, – подыграй мне, не то придушу твою бабку, когда вернусь, мне терять нечего. Для меня зона – дом родной.
И Максим поверил ей, что придушит, и что терять ей нечего, а потому быстро отсканировал пространство. Для кого концерт? На диване сидел мужчина в белом халате, видимо врач, больше никого не было.
«Ну хорошо», – подумал Макс, – «подыграю, но не пожалеешь ли ты об этом, тварь»? – и радостно ответил на все вопросы интриганки:
– Все хорошо с моей поездкой, и на работу взяли. Но вот с бабушкой-то как быть? На кого я ее оставлю?
Такого ответа Макс, конечно, не ожидал. Мать резко отстранилась от него и выкрикнула:
– А мне плевать! На кого она меня оставила, до чего она меня довела? – орала артистка, делая особый упор на слове «она». – Я ж в алкоголичку из-за нее превратилась, ты ж сам меня сюда привез, – «истерика» нарастала, концерт Лара устроила еще тот.
Мужчина вскочил с дивана и быстро направился к ним. Он обнял уже рыдающую Ларку, усадил на диван, она приникла к нему всем телом и стала судорожно всхлипывать.
– Ларочка, ну успокойся. Ну все же хорошо? Ну мы ж с тобой уже все обговорили. Ведь правда?
Лариса закивала головой как маленькая девочка, Максим ничего не понимал. «Что происходит»? – зудел в голове вопрос.
Мужчина развернулся к Максиму:
Конец ознакомительного фрагмента.