Скошенная трава [СИ]
Шрифт:
Пока Айка ее осматривала и успокаивала, отец быстро забросал землей маленький старушечий труп. А Надя, потом сходив в домик, принесла оттуда икону и положила сверху.
— Бабушка будет рада. — Просто сказала она и протянула Айке ладошку. — Она теперь у Боженьки, и ей поют Ангелы. А я пойду с вами.
— Степан, ты со мной? — Айка посмотрела на парня. Тот пожал плечами.
— Конечно. Ты устала, и я тебя одну не отпущу. Завтра отдыхаем, а затем я иду искать насос.
— Посмотрим, Степ.
Тот укоризненно взглянул на девушку:
— Мы же договаривались
— Где искать думаешь?
— Да мы недалеко. В промзону на Коровинке. Там, помнится, на складах лежали промышленные насосы.
— У нас мощности генератора не хватит. Лучше поищите «Ручеек» или «Малыш» какой-нибудь. Кстати, «Ручеек» поднимает до двадцати метров.
Степан загадочно улыбнулся.
— Хотел сделать тебе подарок ко Дню Рождения, но, наверное, ждать не буду!
Айка удивленно вскинула черные брови:
— Вот как? И что же это?
— Новый генератор!
— Проболтался! — хором сказали близнецы.
— Так это же совсем другое дело! — Айка вскинула руки и потрепала братьям волосы. — Это нам всем огромный подарок! Ваших любопытных носов работа?
Она ловким движением цапнула их за подбородки и, приподняв, заглянула в глаза. Те со смехом шлепнули ее по рукам.
— Не. Нашел Степан, а мы только помогали тащить.
— И мне ничего не сказали!
— Так подарок! — вытаращил глаза лохматый и заросший двухдневной щетиной Артем.
Айка сузила глаза и демонстративно потерла руку:
— Темка! Тебе не совестно ходить таким заросшим? Твоим подбородком уже можно кастрюли чистить!
— Мне этот пещерный человек на чистой кухне не нужен! — вмешался Стас. — И кастрюли у меня никогда не пригорают!
Маленькая Полинка подошла к нему и подергала за свитер:
— А моя овсяная каша?
Мальчишки дружно заржали. Айка улыбнулась: эту эпопею помнили все. На развалинах продовольственного склада в Марке Арсений и Степан нашли провалившуюся в дыру между стеной и воротами упаковку молотого овса и, притащив Домой, вручили ее Стасу. Тот, привыкший варить рис, горох, фасоль и гречку, промыл прессованные зернышки и, бухнув в кастрюлю воды, поставил на плитку. Включил и отошел. А через пять минут их подземелье наполнилось дымом. Вода выкипела, а овсянка сгорела. Кастрюлю отчищали все вместе в течение нескольких дней. А овсяную кашу, пока крупа не кончилась, готовила Айка.
Когда все отсмеялись, Айка снова повернулась к Артему.
— Темик! И все-таки, отчего ты так зарос?
Артем посмотрел в сторону. За него ответил брат Кирилл:
— А это он хочет выглядеть мужиком!
— Грязным и небритым? Как отморозки из метро? С чего вдруг ты так озаботился своей внешностью, Артем?
— А ему Степан принес книжку с картинками об индейцах и ковбоях!
— Тём, знаешь, в прериях ведь не было душа! И речки текли не везде. Ковбои скакали за стадами по жаре и пыли. Коровы жевали траву и какали. Много, Тём. И, поверь, от твоих кумиров пахло так, что индейцам ничего не оставалось делать, как только их отстреливать, чтобы смрадом экологию не портили.
— Мы тоже его отстрелим! — захохотал Арсений. — Чтобы вшей не разводил!
Темка не выдержал насмешек и, вскочив, поймал тощего, но юркого Арсюху, повалив на лавку. Тот ужом вылез из-под Артема и прыгнул сверху. Полинка радостно завизжала и полезла на мальчишек. Те, тут же объединившись, схватили девчонку и начали щекотать. Полинка тоненько захихикала.
Проснулась Белла и, приподнявшись на локте, позвала:
— Аюшка, ты здесь?
Все сразу оставили баловство и собрались рядом с кроватью больной девочки.
— Белочка! — Айка положила ладонь ей на лоб. — Ты как?
— Хорошо! — Белка, несмотря на десятилетний возраст и усиленное, по их меркам, питание, выглядела меньше Полинки. Странная болезнь мозга отнимала все силы у хрупкого тела. Припадки с возрастом происходили все чаще, причем вещала она не всегда. Но то, что она в такие моменты говорила, не раз спасало Дом от разрушений, а его жителей — от смерти.
Сейчас она почти не вставала, и все ребята понимали, что долго она не проживет. Каждый по-своему был к ней привязан и старался порадовать слепую однорукую девочку чем только мог. Темка читал вслух книжки, сидя на ее кроватке по вечерам. Арсений нашел в развалинах чудом неповрежденную гитару и, посадив девочку рядом, учил перебирать струны. А Степан пел песни. Когда-то, в довоенной жизни, он немного поучился в музыкальной школе по классу скрипки. А сейчас самостоятельно учился играть на гитаре. Поэтому, ходя в походы по разрушенным домам, он целенаправленно искал ноты или аккорды к песням. Когда длинными зимними ночами он не был занят по хозяйству, то уходил в дальнюю комнату и разучивал мелодии. Таким же музыкальным фанатом был и десятилетний Арсюха, подражавший Степану во всем. Успехи обязательно демонстрировались больной девочке. Короче, Беллу любили и баловали, чем могли. Даже тихая Таня приносила из своих парников для нее какие-то листики.
— Знаешь, Айка, я сегодня видела свою маму. — Нежно улыбнулась Белочка. — Она стояла в луче света и протягивала ко мне руки…
— А ты? — сглотнула слезы Айка.
— А я побежала к ней. У нее теплые руки. Она такая красивая!
— У меня тоже теплые руки. — Полинка влезла к Белле на постель и калачиком свернулась рядом, обхватив ладошками здоровую ручку девочки.
— Да, Полюшка. Но там так светло! И совсем не хотелось уходить. Айка! — девочка повернула голову и нахмурила лоб. — Мама сказала, что ты можешь опоздать, надо торопиться! Ты должна идти…
Белла никогда раньше не запоминала того, что говорила во время припадков. Айка смахнула со щек бегущие слезы и весело сказала:
— Да, Белочка, я уже иду!
И, встав с кровати, махнула рукой Степану:
— Идем.
Остальные потесней уселись на кровати, а Темка вытащил откуда-то из-за спины книгу:
— На чем мы остановились в прошлый раз? — пошелестел страницами. — «Черный Джек был недурен собой и чертами лица скорей походил на мулата, чем на негра…»
Степан с Айкой тихо проскользнули в люк.