Скошенная трава [СИ]
Шрифт:
Глава вторая. Поиски
— Одевай зимний комбез. И шлем. За бортом около пятидесяти. — Айка сосредоточенно распихивала по карманам всякую нужную мелочь. Туда же отправился и небольшой отцовский пистолет.
Степан защелкнул магазин к автомату и, положив его на лавку, надел комбез и ботинки.
— Сколько ей осталось? — не поднимая глаз на Айку, спросил он.
— Думаю, от силы — неделя. Мать уже позвала ее. А она осталась только для того, чтобы я нашла того, кто умирает. Для них с матерью это почему-то важно.
— Да. — коротко отозвался Степан, одевая на лицо фильтры
Еще раз проверив все застежки, они по лестнице выбрались наружу. Сильный горячий ветер гнал мелкую пыль среди хлама и скукоженных деревьев. Айка поманила Степана рукой за собой. Там, утром, на пустыре она видела следы. Надо бы их проверить.
Размеренным шагом, не пригибаясь, они пересекли бывшую территорию гаражей и пошли к забору. За ним — промзона. Вот стена одноэтажного дома. Когда-то вместе с отцом они разобрали у него крышу, чтобы досками застелить пол убежища. Именно за ней Айка видела следы.
Хоть ветер своими порывами размел песок, цепочка все еще была видна. Определив направление, ребята пошли по ней.
Через полчаса следы с грунта свернули в сторону оплавившегося камня труб бывшей ТЭЦ. Степан схватил Айку за толстый рукав и, когда она обернулась, щелкнул по пищавшему на груди счетчику Гейгера. Девушка кивнула головой, и они начали обходить вокруг радиоактивное пятно. Приблизительно определив вероятный маршрут пришельца, они зашли в пролом с другой стороны. Здесь, под слоем бетона и не сгоревшей изоляции, было немного прохладней. Айка с удовольствием стянула шлем с головы.
— Как ты думаешь, мы тут сможем его найти? Может, покричать? — улыбнувшись, она прошептала уже расстегнувшему молнию у ворота Степану.
— Страшной смерти хочешь, девушка? Сейчас прибегут сыроеды, и останутся от одной дурехи рожки да ножки. — Он улыбнулся в ответ и, сняв перчатку, провел пальцем по ее смуглой щеке. — Испачкалась.
Айка усилием воли заставила себя остаться на месте и не отшатнуться. Мама, когда была жива, строго-настрого вдолбила ей в голову золотое правило выживания женщины: никаких отношений с мужчинами, как бы они ей не нравились. А Степан ей нравился. Только как напарник и друг. Иногда, замечая искорки в голубых глазах напарника, глядящих на нее, она задумывалась о том, как же им всем дальше жить вместе. Все-таки человеческое тело принадлежит земле, его взрастившей, поэтому уйти от влечения мужчины к женщине одним контролем сознания практически невозможно, ибо природа всегда норовит собрать свою обещанную Богами жатву. А ее девочки и мальчики подрастают. Близнецам уже по шестнадцать. И вполне возможно, один из них увидит, как нежны Надюшкины глаза, и какое у них лукавое выражение, когда она смеется… Татьяну может сорвать в любую минуту, тем более, что про отношения мужчин к женщинам она знает не понаслышке. А у нее начались месячные…
Вероятно, друг заметил мысль, промелькнувшую за доли секунды в Айкиных глазах, потому что застегнул молнию, надел шлем и опустил светофильтр. Респиратор остался висеть на шее. Отойдя от нее на пару шагов, он сухо сказал:
— Идем в коллекторы.
Айке стало тоскливо. В чем она виновата? Неужели животные инстинкты Степки оказались выше его интеллекта? И с какого перепуга она должна отвечать на его желания? Она — главная в Доме. Ее подбородок гордо задрался, а упрямая нижняя губа вылезла наружу. Точным
— Веди. — Ответила она и пошла за Степаном след в след, скользя взглядом по тихим завалам.
Они проверяли четвертый коридор, когда со стороны отстойника послышалось шлепанье и шуршание. Степан, шедший первым, выключил фонарик, быстро схватил ее за талию и поставил на толстую трубу. Затем, прыгнув следом, лег рядом. Айка вытянулась, пытаясь слиться с трубой и не дышать. Они лежали голова к голове, не видя в кромешной темноте лиц друг друга. Айка вдруг почувствовала, как ее руку в перчатке накрыла Степкина рука и слегка пожала.
«Вот балбес!» — подумала девушка и сосредоточилась на приближающемся шуме. К ним по бетонному полу двигалось какое-то крупное тело. Шаги внизу дошлепали до того места, где они спрятались. Раздалось громкое сопение. Кто-то живой нюхал воздух. Затем застучали когти и клацнули зубы.
Вдруг Степан, резко оттолкнувшись от трубы, взвился в воздух, выстрелив вниз светозвуковым патроном, а затем, крепко упершись ногами в трубу, а спиной — в свод коллектора, начал палить вниз короткими очередями. Там кто-то хрипел и хрустел бетонным крошевом. Айка терпеливо лежала на трубе, сняв пистолет с предохранителя.
Наконец грохот стих, и Степа зажег фонарь. В ушах завязла плотная тишина. Подняв голову, она вопросительно посмотрела на напарника. Рот у того открывался и закрывался, но Айка ничего не слышала. Наконец, Степан рассмеялся и пальцем указал вниз. Для верности присел на корточки рядом и направил на пол фонарь. Айка свесила голову. Под трубой, в луже черной крови, лежал толстый крокодил. Вывернутая набок лапа показывала замершему пространству длинные десятисантиметровые блестящие когти. Зубки на выщереной морде тоже впечатляли размером и количеством. По высунутому языку текла зеленая слизь.
Айка вскочила и махнула рукой. Степа кивнул. Не выключая фонарь, они побежали по трубе обратно. Если этот человек сюда забрел, то искать его уже бесполезно. Тем более, на грохот пальбы сюда скоро соберутся все окрестные любители свежатинки. Выбежав из коллекторов под вечернее небо, Айка сняла шлем и вытерла мокрое лицо. На улице посвежело. Градусов до тридцати. Над головой клубились багрово-синие тучи. Айка подняла руку и, показав на небо, пальцем потыкала в ладонь. Степан молча согласился: собирается гроза. Надо возвращаться. Жаль, Белла расстроится. Она сказала, что пришелец не доживет до утра, если его не найти. Но если они останутся, то могут не дожить и сами. Кислотные дожди здесь не редкость. Самое интересное, что деревья каким-то удивительным образом адаптировались к ним и радостно тянулись к разбухающему небу веточками и листочками.
Постепенно в уши стали врываться звуки. Пока еще далеко ворчал гром. Или не гром? Кто-то резко дернул Айку за штаны. И это был не Степан, который стоял впереди, спиной к ней. Айка опустила глаза и едва не заорала. Рядом, вывалив фиолетовый язык, стоял огромный Ковбой Джек. Его красные глаза внимательно заглянули прямо в ее душу. Казалось, пес хочет ей что-то сказать.
Айка тихонько облизала пересохшие губы и дотронулась рукой до плеча друга. Тот резко развернулся и замер.
— Тише, — произнесла девушка. — Он пришел нам помочь. Да, Джек?