Скотина

Городничий Степан

— Алмас, у тебя особая задача. Через крышу проникнешь в кабинет барона и оставишь царапины на сейфе. Не надо открывать, только следы. Чуть пошали, разбросай книги, мебель передвинь. Но только без звука. Пусть любой дебил сразу поймет – в комнате что-то искали и пытались взломать сейф. Костяным ключом откроешь дверь и уходи по левому коридору вот в эту нишу. Там будет комплект одежды охранников Скотининых. Особо повторяю, коснёшься костяшкой сейфа — придушу собственными руками.

— Это детская задача, любого пацана бы послал.

Баро

повысил голос, — Это самая важная часть, ты будешь прикрывать своих и вмешаешься, если что-то пойдет не по плану. Не услышишь сигнала в отведенное время — выходи и действуй по обстоятельствам. Назад уходи через слободу. Покружишь по городу, садись в трактир и пей до утра.

— Серж, твоя пятерка в одежде слуг страхует крыльцо и ворота. Если услышишь женский крик — лично подожжёшь конюшню.

— Теперь ты, заранее захватишь служанку, свяжи, заткни рот и держи вот в этом чулане. Там хлам свален. Уши растопырь, услышишь звон разбитого стекла, выводи бабу в коридор, режь и бросай на пол. Только дай ей заорать от души.

— Баро, я все равно не понимаю, почему так сложно?

— Да сколько дебилам можно повторять. Судьба табора зависит от этого дела. Все свободны. Пригласи женщин, я объясню им другую задачу.

Явление 13.

До своей комнаты дошёл, держась за стенку. Через десяток шагов догнало жужжание в ладонях. Ну что там ещё?

Загадочная красная строчка ни менять цвет, ни исчезать не собиралась:

— (Умение не определено), ступень 1, прогресс 47 из 72, направлен запрос в Храм пилигримов. Отказ. Повторный запрос. Заморожено.

Хрень неведомая все не отпускает, еще на 5 единиц приросла. Попробуй догадайся, что это и для чего.

У самой двери догнала Даша, взяв за руку.

— Братик, а давай ещё поиграем!

— А тебя никто не ругал, как мы на кухне поиграли?

— Дядя Остап спрашивал, зачем я крышки трогала, ну я сказала, у нас с Борей игра такая.

— А еще дядя что говорил?

— Ой, ругался, кричал и убежал куда-то. Вот за руку схватил больно, синюк будет. Пошли башню рисовать и книжку почитаем.

Башню точно не смогу, что-то совсем хреново становится. А вот историю дочитать не повредило бы.

Вспомнил слова на кухне, — «У неё помощник повара открыт».

— Даш, а скажи, у тебя какие умения есть?

Ребёнок уставился испуганными глазами, — Ты что Боря, шутишь, да? Мама говорила, никому про свои умения рассказывать нельзя.

— Конечно сестрёнка, это как с милостью, чужим, конечно, нельзя. А мне можно, я же твой старший брат.

Не сразу, но убедил, что ничего плохого не случится, — Вот ты же знаешь, у меня умение рисовать башни есть. И сатранг, и магия воздуха. Я от тебя ничего не скрываю.

— Ну ладно, вот, смотри.

— Нет, не надо показывать. Мы же в коридоре, а тут чужие ходят. Просто расскажи, что помнишь.

— Помощник повара помню, помощник садовника помню,

ещё помощник визажиста и швея. Ага, и вышивание бисером, это двоечки. Единички ещё есть, уход за домашними животными, горничная и игра на клавире. Ой, ещё эта фло-рис-ти-ка.

Очень захотелось произнести вслух матерное слово. И это у ребёнка в семь лет. Боря, ты что все детство делал?

Выдавил из себя через силу, — Даша, башню не смогу, сил нет. А книжку пошли почитаем, — хотя читать уже тоже расхотелось. Подвести свою ухмыляющуюся рожу к стене и расквасить нафиг. Ну нет, не расквасить, пригодиться ещё. Но поругать и пристыдить не мешало.

В комнате сразу накатило чувство необъяснимой тревоги, прямо поверх усталости, от которой тряслись конечности. С трудом доковылял до кресла. Ненаправленная угроза, неясная, но придавило сразу, только захлопнул дверь.

Раскрыл книгу, озираясь по сторонам. Опасностью веяло со всех сторон одновременно. Ощутил неосознанное желание заслонить сестру, сначала от окна, потом от двери в ванную, нет от входной. Голова пошла кругом. Чтобы отвлечься сразу начал читать со знакомого места.

…

— Предупрежденные старцы ушли на восток другой дорогой, обманутый Юрот пришёл же в ярость и приказал ночью отрубить руки у всех младенцев города.

Йошепу же во сне должен был явиться ангел, чтобы спасти младенца и бежать из столицы, но старый мастер торопился сдать заказ, не спал несколько ночей, и ангел не смог предупредить его.

Стон и плач стояли над городом, ибо в одну ночь несколько тысяч младенцев лишились рук. Каким же мастером может стать мальчик, не способный держать ложку?

Даша заёрзала и перебила, — А если отрубить ладони, это же милости не будет, да? А как же, Злой ветер иссушит и превратишься в мерзость. Я видела мерзость, Коля на милости показывал. Страшный, как не живой, и рычит, и когти, и зубы черные.

Кажется, я сегодня тоже видел. Надо бы с Колей поговорить, девочке такое показывать. Да что же творится? Где же око лазает, не думал, что буду ему рад, как лучшему другу.

— Я это, гм, сожрёт, да. Превратишься, да, вот. Если тебя, конечно, Боря не спасет.

— Мальчик-калека рано испытал горечь, издевательство сверстников, но рос разумным и прилежным. Сквозь боль и слезы, несмотря на увечье, освоил несколько инструментов и старался во всем помогать отцу. Когда же исполнилось ему двенадцать лет, он покинул дом, прибился к группе бродячих гитан и ушел на восток...

Стоп. Чувство опасности уже не просто давило, оно начало жечь. Желание схватить сестру и накрыть телом сразу со всех сторон стало нестерпимым. Дошло до такого, что руки и ноги начали подрагивать. Ещё секунда и надо начинать действовать, причём совсем непонятно как. Первое правило, вбитое на подкорку — обезопасить гражданских.