Скованные льдом

Монинг Карен Мари

Бэрронса? Не понимаю. В смысле, я, конечно, могу уследить за всей цепочкой событий, но

кто, блин, мог предвидеть такой странный и нелепый исход? Как мое маленькое решение

привело к таким серьезным, непредсказуемым последствиям?

– Вот это удача, - Кристиан, смеясь, обходит их тела и идет ко мне.
– Двое готовы,

остались еще семь. Интересно, можем ли мы просто указать сучке на остальных. И на Мак.

Я резко подняла голову. Он смеется. Они умерли, а он смеется.

Меня начинает трясти.

– Держись. От. Меня. Подальше.

– Что я сделал, девушка?

– Ты взял меня туда, вот что ты сделал! Не предупредил меня. Мне всего лишь

четырнадцать! Я многого не знаю! Я просто не могу знать все! Ты старше! Ты должен был

предупредить меня о правилах! А теперь ты радуешься их смерти!

– Я думал, ты хотела избавиться от Риодана.

– Я всего лишь хотела, чтобы он оставил меня в покое! И я никогда не желала смерти

Бэрронсу! О, черт, Мак! – простонала я. Оглядываюсь на магазин, теперь еще более жуткого,

чем раньше. Мак там. Как скоро она выйдет и найдет окровавленного Бэрронса в

заснеженном переулке? Как скоро узнает, что я причастна к этому? Так и вижу, как она

находит его и бросается к телу, рыдая. Еще одна ужасная потеря в ее жизни.

А все потому, что я открыла эту чертову бутылку.

Из любопытства.

В ночь, когда умерла Алина, я чувствовала, словно меня там на самом деле не было.

Никак не могла избавиться от ощущения, что со мной что-то не так. Я изучила дневники Ро

от корки до корки, но не нашла о себе ни одного гребаного слова. Вообще. Это заставляет

задуматься, а не было ли у нее других дневников, которые я еще не нашла.

Но сегодня ночью я здесь целиком и полностью.

Чувствую, что происходят неприятные перемены, как и той ночью, когда Джо застряла

официанткой в клубе. Словно я сворачиваю на совершенно другую жизненную тропинку,

вижу себя иначе, и это определенно мне не нравится. Ощущаю себя лодкой, опрокинувшей

стольких людей на своем пути. Нет, не лодкой. Как там сказал обо мне Риодан? Цунами.

Именно так. Обрушиваюсь и ровняю с землей. Сказав это, он даже не догадывался, что

станет одним из тех, кого я сровняю с землей. Или что не доживет до того дня, когда я

наконец стану дьявольской женщиной.

Над моей головой раздается треск костяных спиц и влажные шлепки внутренностей о

стену. Я должна быть в ужасе. Должна рвануть сломя голову, пока она не сделала со мной

того же, что и с ними. Нужно ли спрятать тела, чтобы Мак не нашла их и не выяснила, что

это я натворила?

– Давай, девушка. Мы должны свалить отсюда, пока она занята. Ведьма отвлеклась на

вязание, но скоро

она закончит, - говорит Кристиан.

Ноги словно окаменели, словно вместо них у меня бетонные блоки. Я тупо перевожу

взгляд от Бэрронса и Риодана на магазин и обратно. Сначала Алина. Теперь Бэрронс. На этой

планете мне нигде не спрятаться от Мак, когда она узнает, что произошло здесь этой ночью.

Я смотрю на Риодана. Как он может быть мертв? Кто будет управлять Честером? К кому

в очередь будут выстраиваться ничтожные фейри и люди?

Без Бэрронса и Риодана есть ли безопасные места в Дублине? Закроют ли КСБ и Честер?

Чья-то рука опустилась на мое плечо, и я чуть не выпрыгнула из собственной кожи.

– Нужно убираться отсюда, Дэни. Она заканчивает.

Я резко стряхиваю его руку.

– Никогда больше не прикасайся ко мне, Кристиан МакКелтар!

Он так резко и неожиданно выдыхает, словно я со всей дури врезала ему в живот.

– Ты не имела этого в виду на самом деле.

– А ты проверь, - я сжала рукоятку меча.

– Я тот, кто вернул тебе меч, девушка. Тот, кто присматривает за тобой.

– Ты тот, кто взял меня туда. Я даже не представляла, насколько там опасно. И из-за

этого погибли люди. Тебе хоть удалось вынести книги, которые ты нашел?

– Я был занят другим в этот момент. Ты была в опасности.

Все напрасно. Он обронил книги и забыл о них. Я смотрю на стену. Я могу, конечно,

вернуться, но мне не удастся прочесть ни слова, так какой в этом смысл? И кто знает, что

еще я могу освободить, просто открыв что-нибудь?

Я поднимаю глаза. По стене здания стекает кровь из жуткого вязания Ведьмы. Она

вырывает маленькую косточку из беспорядка внутренностей и органов и прячет ее в корсете,

поправляя свою до неприличия человеческую грудь. А потом резко замирает и смотрит на

меня сверху вниз, словно вдруг вспомнила об оставшейся добыче в переулке и наблюдает за

одной из них.

Через мгновение она отворачивается и возвращается к своему вязанию, но я чувствую...

словно меня пометили. Словно она записала меня в своем насекомоподобном Темном мозге.

– Как ее убить? Меч сработает?

– Возможно. Но ты не сможешь подойти к ней достаточно близко. Ее спицы длиннее

твоего меча. Она заполучит твои внутренности в свое платье быстрее, чем ты занесешь меч

для удара.

– Ты сказал, ее отвлекает вязание.

– Не то, чтобы отвлекает.

Неожиданно обстановка в переулке меняется, и мне потребовалась минута, чтобы понять

почему. В задней части магазина КСБ включился свет и пролился через окно на