Скованные льдом
Шрифт:
так что я могу заполнить дыры в его теориях, если они есть. Когда он заканчивает, мы ни на
йоту не стали ближе к разгадке, как и до того, как я отключилась.
– Итак, все, что мы выяснили к этому моменту: в земле с каждого ледника есть частицы
металла и пластика.
– Вообще-то пластика и железа. В каждом пакете с образцами больше именно железа,
чем любого другого металла.
– Железо мы используем, чтобы удержать фейри в клетках.
– Точно. Помнишь,
Я киваю.
– Я думала, оно пришло туда, потому что там было очень много фейри.
– Или же потому, что там было очень много железа. На эти клетки ушли тонны железа.
– А на каких еще ледниках было железо?
– Возле деревенской лужайки-прачечной проходят старые железнодорожные пути. И,
судя по карте, железная дорога есть и неподалеку от четырех других ледников. В двух
пакетах с образцами я нашел железные пули. В церкви был невероятно огромный чугунный
колокол, а в фитнес-центре - обломки чугунного заварочного чайника и железного
колокольчика. На другом леднике было несколько старых машин с железным остовом. Таких
давно уже не выпускают. В Дублинском замке были эти железные клетки. А стеллажи на
одном из старых складов тоже были железными...
– он продолжил список, уточняя место за
местом.
– Почему железо? Почему не...ну хотя бы сталь. Разве сталь не железо?
– Сталь выплавляют из железа. Но я заметил преобладание именно железа без примесей:
железнодорожные пути, колокола и клетки. Старые вещи. Больше нигде не увидишь столько
железа. Везде будут сплавы. Сталь прочнее, железо подвержено коррозии и ржавеет. Ты
наверняка видела старые рельсы, которые из-за ржавчины стали совсем красными.
– Думаешь, нам следует вернуться на ледники и посмотреть, не забрал ли он железо?
– Нет. Мне просто интересно, водится ли железо в соленой воде. Если это то, что его
притягивает.
– Зачем оно ему?
Он пожимает плечами.
– Никто не знает, да и какая разница? Я хочу выяснить две вещи: как выманить его к нам
и как избавиться от него. Его цели мне безразличны.
– Но ведь фейри ненавидят железо.
– Я знаю. Это и натолкнуло меня на мысль, что железо его почему-то притягивает. Не
факт, что оно ему нравится. Может, оно просто пытается уничтожить его, замораживая. А
может кто-то из фейри приказал ему разрушить то единственное, при помощи чего мы
можем держать их в плену. А может пытаться понять нечто, открывающее многомерный
портал, проплывающее по небу, а затем исчезающее в другом портале, так же бесполезно,
как и пытаться разгадать планы Бога.
– Ты веришь в Бога?
– Чувиха.
Я усмехаюсь.
– И Поп-Тартс.
Он широко улыбается.
– Вот видишь. И ты нашла подтверждение божественного промысла. Он весь в
шоколадном пятне вокруг твоего рта.
– У меня на лице шоколад?
– Среди всех этих отпечатков застежек от пакетов с образцами сложно что-то разобрать,
но в общем да.
Я вздыхаю. Однажды он увидит меня без кишок в волосах, без странной одежды, без
фингалов и крови, без еды на лице. Он наверняка не узнает меня.
– А что насчет тех двух ледников в Фейри?
– спрашиваю я.
– А что насчет них?
– В Фейри просто не может быть железа.
– Есть предположение. Вероятно ошибочное. Стены пали. Осколки реальности Фейри
проникают в наш мир. Возможно, части нашего мира тоже проникают в Фейри, и теперь там
есть и железные дороги, и колокола... Нам нужны образцы оттуда.
– И как же, блин, их достать? Почему бы нам просто не приманить его при помощи
железа и не посмотреть, что произойдет?
– Это план Б. Давай сперва попробуем раздобыть образцы, и я их проанализирую. Я что-
то пропустил. Нутром чую. Мне нужно побольше времени с уликами. Кроме того, даже если
мы заставим его прийти, что мы будем с ним делать? Нужно выяснить, что его притягивает и
как его остановить. Достань образцы. А я займусь всем остальным. Если в Фейри нет железа,
станет ясно, что нет смысла собирать тонны металлолома и искать место, куда его сбросить,
где никто не пострадает в случае чего.
Я встаю и направляюсь к двери.
А он бросает мне вслед:
– Не ходи в Фейри одна, Мега. Пусть просеиватель сделает это вместо тебя. Мы не
можем потерять еще один месяц. У меня плохое предчувствие в отношении всех этих
ледников.
– Потому что они продолжают взрываться?
Он снимает очки и трет глаза.
– Нет. Есть что-то гораздо хуже во всех них. Намного хуже. Не могу объяснить. Это
просто предчувствие.
Я знаю Танцора. Когда у него предчувствие, это на самом деле означает, что в своем
подсознании он видит то, что еще не могут понять его мозги. Каждый раз, когда он говорит
мне, что у него предчувствие, это оказывается реальным предсказанием. Я верю ему так, как
не верила никому. Если ему нужны образцы и больше времени, значит, он получит их.
Кивнув, я выхожу в дублинскую ночь. Падает легкий снег. Луна окружена кроваво-
красным кольцом.
Есть одно место, где я наверняка найду просеивающегося фейри. А еще из этого места