Скованные льдом

Монинг Карен Мари

Я внимательно осмотрелась. Белые сугробы, насыпи и столбы, люди покрыты морозным

инеем и толстым сверкающим слоем льда. С их рук и локтей свисают сосульки. Дыхание

замерзло в воздухе ледяными перьями. Даже на таком расстоянии холод от ледника

причиняет боль, словно часть Дублина вдруг оказалась в открытом космосе. Дети замерзли,

съежившись у бочек с огнем, грея над ними ладошки, а взрослые - обнявшись, склонившись

друг к другу и хлопая. Вокруг стоит ужасающая

тишина, просто гробовая. Как будто ледник

огражден от остального мира звуконепроницаемой стеной.

Рядом тихо и мелодично плачет Джо. И это единственный звук в ночи, черт возьми,

кажется это единственный звук во всем мире! Джо плачет как породистая грациозная

кошечка. Не то, что я. Я не тихо вздыхаю и мяукаю, а громко реву, размазывая сопли и

подвывая. Сжав кулаки и стиснув зубы, чтобы не заплакать, я молча стою, дрожа.

Я отстраняюсь от происходящего. Всегда так делаю, когда понимаю, что не могу

справиться с существующим положением вещей. Представляю, что под слоем этого инея и

льда вовсе не люди. Не позволяю случившемуся тронуть себя, ведь скорбь не спасет Дублин.

Я притворяюсь, что передо мной просто кусочки пазла. Всего лишь улики. И если я смогу

разгадать, что они мне подсказывают, то случившееся больше не повторится. Позже они

снова станут для меня людьми, и я поставлю здесь что-то вроде памятника.

Они просто хотели согреться.

– Нужно было впустить их внутрь, - говорю я.

– Предположения, почему оно оказалось именно здесь и сейчас, - бросил Риодан.

– Ах, ну да, предположения. Чувак, да твое сердце еще холоднее, чем они! И разве это не

вопрос на миллион долларов?

Видеть его не могу. Если бы он впустил их, они бы не погибли. Если бы я не тратила

время на ссору из-за пустяка, а попыталась бы убедить его впустить людей в клуб, они бы не

погибли. Дрожа, я застегиваю пуговицы на пальто аж до самого подбородка и смахиваю лед

с кончика носа.

– Тебе не кажется, что наши голоса звучат как-то странно?

– Все звучит странно. Со всей улицей, кажется, что-то не так.

– С ней действительно что-то не так, - говорит Танцор позади меня.
– Чрезвычайно не

так.

Я оборачиваюсь.

– Танцор!

Он слабо улыбается, и эта улыбка не озаряет его лицо как обычно. Он выглядит

уставшим, бледным, а под глазами залегли темные круги.

– Мега. Рад тебя видеть. Я думал, ты вернешься.

Он взглянул на Риодана, а затем вопросительно посмотрел на меня.

Я мотнула головой и пожала плечами. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы он выдал,

что я рассказала ему о смерти Риодана. Танцор понял меня, как всегда. Позже мы обмозгуем,

каким

хреном Риодан выжил после того, как его выпотрошили.

– Я собиралась вернуться...

– Нет, не собиралась, - прервал Риодан.
– Теперь ты живешь в Честере.

– Не живу.

– Мне нужно было отлучиться по делам, - говорит Танцор. - Я подумал, может, ты

приходила, искала меня и не заметила записки, которую я тебе оставил.

Я пытаюсь послать ему улыбку, которая сказала бы ему, как я счастлива его видеть, но

выходит так себе.

– Я тоже, Мега.

И вот теперь я широко улыбаюсь, потому что мы с ним всегда на одной волне.

– Она живет со мной, - раздался голос Кристиана откуда-то сверху.
– Я единственный,

кто может о ней позаботиться.

Я смотрю наверх, но не вижу его.

– Я сама о себе забочусь. И я ни с кем не живу. У меня есть свои берлоги. Что ты

делаешь наверху?

– Выслеживаю Ведьму. Пытаюсь найти сосуд, куда можно поймать ее. Она быстрая, но

просеиваться не может.

Я вздрагиваю и с опаской осматриваюсь. Только этого нам не хватало.

– Она здесь?

– Если ты приведешь эту сумасшедшую суку ко мне снова...
– Риодан не заканчивает

фразу. Да это и не нужно.

– Я оставил ее к югу от города. Вяжет. Так что будет занята какое-то время.

Раздавшийся внезапно свист рассекаемого воздуха заставляет меня инстинктивно

пригнуться, как заяц прячется от коршуна. Видимо, шум взмаха крыльев Дикой Охоты

запечатлелся в подсознании всех ши-видящих. На меня посыпался черный снег.

– Кристиан, да у тебя крылья!

Они просто огромные. Невероятные. Он может летать. И я ему дико завидую.

Он вскидывает голову и смотрит на меня. В нем не осталось больше ничего

человеческого.

– Не говори об этом так, будто это какой-то гребаный подарок судьбы. Ты слышала не

звон колокольчиков, а звук недавно рожденного демона, не ангела. И, как и всякому

новорожденному, ему нужно молозиво, - кажется, я вижу на его лице что-то вроде улыбки.
–

А ты, сладенькая, как молоко матери.

И тут внезапно он становится самым потрясающим и горячим парнем из всех, что я

видела. Я хлопаю глазами. Вот он, стоит там, двухметровый, темноволосый, с бронзовым

загаром Темный Принц с гигантскими крыльями, пугающими радужными глазами и

сверкающими татуировками, передвигающимися как морской шторм под его кожей, но я

вижу лишь привлекательного Горца. Типа того. Это что-то новенькое. Это не порыв его

убивающей-сексом фейрийской природы. Он контролирует это...