Скованные одной целью
Шрифт:
– Неужели нельзя было помягче, хрен тебя задери?! Чтобы сигналы не всмятку?
– Дык, так получилось.
– Получилось, блин! Ремонт за твой счет.
– А это нам сейчас товарищ милиционер скажет, кто платить будет! – совершенно по-идиотски пошутил Следопыт.
Вызвали ментов. Одних ментов, поскольку пострадавших в ДТП не было.
Через десять минут вдалеке послышалась сирена. Потом стало различимо миганье проблескового маяка, установленного на крыше. И вскоре, лихо свистнув тормозами, остановилась «Волга».
Вышел лейтенант. Больше в машине никого не было.
Танцор с легким кавказским акцентом погнал пургу, обзывая дюдика на сраном джипе такими последними словами, за которые в России не привлекают к административной ответственности.
Лейтенант, глядя на последствия ДТП, соображал о чем-то своем, профессиональном.
Танцор вовсю жестикулировал, словно был рожден итальянкой от грузина. И это не вызвало у лейтенанта подозрений. Поэтому он и охнуть не успел, как на его сонную артерию обрушилось жесткое ребро ладони.
Машин вокруг не было. И это радовало.
Подхватили обмякшее тело и втащили в джип.
Танцор аккуратно сделал укол, протерев место инъекции ваткой, смоченной спиртом.
Потом милиционера раздели. И милиционером стал Танцор. А бывшего милиционера поудобней уложили на заднем сиденье. Пусть парень поспит спокойно, намаялся, бедный.
Танцор набрал личный номер Камышникова.
– Да, слушаю вас, – ответил абонент сотовой сети МТС.
– Юрий Александрович, это вас Уткин беспокоит, – сказал Танцор голосом спикера.
Это было проделано столь искусно, что Камышников мгновенно узнал голос самого крупного парламентского босса. Еще до того, как тот представился.
– Да, Геннадий Северинович, очень рад вас слышать.
– Юрий Александрович, хотел бы с вами пообщаться где-нибудь через часик. Надеюсь, у вас нет никаких не терпящих отлагательства дел?
– Нет, конечно, Геннадий Северинович. Весь к вашим услугам.
– Ну, вот и отлично. Значит, через часик жду вас у себя.
– Непременно, непременно, Геннадий Северинович. Танцор нажал кнопку «Ко».
И набрал Стрелкин номер. Василий был начеку:
– Да, слушаю!
– Отлично. Совсем скоро должен появиться. Сразу же позвони. Потом пойдешь за ним на безопасном расстоянии, чтобы глаза не мозолить. И скажешь, какая у него скорость. Когда мы его остановим, проедешь мимо. И домой. Все ясно?
– Все.
Танцор сел за руль «Волги» и отогнал её вперед метров на пятьдесят. За ним пристроился Следопыт на своем джипе, который после столкновения абсолютно не пострадал.
Позвонил Василий. Танцор прикинул на калькуляторе, что будут минут через десять.
Снял с предохранителя Стечкина.
И закурил перед боем.
Следопыт потихоньку пошел вперед. На всякий случай.
«Тойота» неслась совершенно по-наглому. Километрах на ста пятидесяти. Да ещё и с включенными фарами.
«Расступись, народишка! – зло подумал Танцор. – Сам депутат едет!»
Танцор повернулся лицом к врагу и замахал палкой.
«Тойота» проскочила мимо, даже не сбросив скорости.
Что, в общем-то, можно было предположить. «Для нас законы не писаны! – ещё злей подумал Танцор. – Мы сами законы пишем! И всех, блин, имеем!»
И кинулся в погоню. С мигалкой, с сиреной – как положено.
Следопыт сработал четко. Зад у джипа оказался таким же прочным, как и перед. «Тойота» же стояла сзади с осыпавшимся лобовым стеклом.
– Где тебя черти носят?! – накинулся на Танцора водитель. – Не видишь, депутата Госдумы везу, блин!
– Это он там у вас в Москве депутат, – спокойно, как идеальный автомат убийства, парировал Танцор. – А тут я депутат. Что случилось?
– Этот козел, – водитель кивнул на стоявшего рядом Следопыта, – зад свой подставил. Давай скорей разбирайся, нам некогда.
– Так, – многозначительно сказал Танцор, осматривая ДТП, – скорость у вас, товарищ водитель, была не меньше ста пятидесяти. И при этом еще, возможно, имел место и соленый огурчик на закуску.
Вылез охранник:
– Ты, че, мент, оборзел совсем?! Тебе ж сказали, депутата везем! По важному, блин, государственному делу!
«Скольких же эти самые депутаты развращают, – подумал Танцор брезгливо. – Сколько же вокруг них вьется ублюдков, всяких помощников депутатов, шоферни, охранников, секретарей, совершенно обнаглевших от вседозволенности, зажравшихся, возомнивших себя хозяевами жизни! Скоты! Холопы!»
– Ну, это меняет дело, – несколько переменил тон Танцор. – Слышь, – обратился он уже к Следопыту, – ты, по всему видать, из бандитов. А тут облом вышел. Не на тех наехал. Эти покруче тебя будут!
Следопыт схватился руками за голову и с чрезмерным усердием завыл.
– Так, – продолжил Танцор, – маленькая формальность. Можно на вашего депутата посмотреть, на его удостоверение?
Приоткрыл заднюю дверцу «Тойоты». И влепил Камышникову в лоб две пули.
Сзади раздалось два характерных шлепка. Следопыт уложил охранника, который сдуру схватился за пушку.
Шоферюга был уже совсем другим. Маленьким шофериком, который обдулся, играя в песочнице с маленькой машинкой. Спеси не было и в помине. Лишь ужас в глазах. И страшная жажда жизни. Что-то при этом лепетал.
Следопыт вопросительно посмотрел на Танцора.
– Хрен с ним, пусть живет, – прозвучал оправдательный приговор. – Может, образумится. А ну-ка, козел обоссанный, гони мобильник.
Шоферик еле попал в карман дрожащей рукой, вытащил трубку и передал Танцору.
– Ну, а теперь на хрен, в лес! Беги, а то передумаю! Побежал, с большой охотой побежал. Пересматривая на бегу иерархию ценностей.