Шрифт:
Предисловие. Идут ли роботы на свист, и если идут, то зачем
Писать предисловие к книге, адресованной детской аудитории, довольно сложно. Тут дело даже не в том, что, следуя заветам то ли Максима Горького, то ли Самуила Маршака, а может быть, и Корнея Чуковского, для детей надо писать так же, как для взрослых, только ещё лучше… Авторство этой фразы точно не установлено. Однако, скорее всего, всё-таки это был Корней Чуковский…
Дело
Имя Булычёва здесь прозвучало не случайно. Мало кто из русских писателей ХХ века оставил такое количество прекрасных детских произведений, которые читали и продолжают читать дети нескольких поколений. Автор повести «Скрипки, они такие» во многом следует лучшим традициям и приемам Булычёва. И по форме это – повесть в рассказах, как и первое произведение про Алису «Девочка, с которой ничего не случится». Форма, очень удобная для детского восприятия, – короткие локальные истории, словно красочный пазл, складываются в историю большую, глобальную.
Писательница заставляет читателя проникнуть в мир ребёнка и взглянуть на него – этот мир – изнутри. В нём, как и в мире булычёвской Алисы, точно подмеченные реальные, бытовые моменты органично сплетаются с абсолютно фантастическими, гротескными элементами. Причём и бытовые наблюдения, и фантастические допущения в равной степени неожиданны. Так и в мире ребёнка реальность переходит в игру, а игра становится реальностью. Точнее, игра становится реальней всякой реальности. А хорошая книга, в особенности детская, – это увлекательная игра…
На первый взгляд, всё кажется самым обыкновенным. Обычная школа, обычная семья (надо заметить, хорошая семья), трое детей, обычный мальчик по имени «Гоша, он же Гуля, он же Георгий», обычная детская влюблённость в девочку…
Но вот уже с девочки начинаются небольшие и довольно приятные чудеса. Только поначалу – небольшие… Девочка эта необычная – она не яркая, можно даже сказать, что не особенно красивая, причём Гоша сам это признаёт, но всё равно вздрагивает при каждой встрече с ней. При этом она невероятно талантливая. Да такой талант, что просто никому и не снилось… «“Она играет на скрипке, как самые лучшие скрипачи мира”, – говорят все. Светка выступает на всех школьных концертах, и учителя аж плачут от восторга».
И вот мальчик решает ограбить банк, чтобы купить для особенной девочки особенную скрипку – из тех, что создали особенные мастера, «похожие по звучанию на те, старинные»… Но тут оказывается, что банк охраняется роботом и механической собакой. Друзья спасаются, но после этого тени робота по имени Средний преследуют их. Их присутствие подобно присутствию слонопотама где-то рядом с Винни Пухом и Пятачком. Интересно: идут ли роботы на свист, и если идут, то зачем?.. Но смелые ребята не боятся теней робота.
Текст так тонко написан, что читатель не сразу замечает, где детские фантазии превращаются в реальность. А дети – так просто воспримут их как иную реальность. Но они всё же превращаются снова и снова. Пусть только в детском воображении. «Я тихонько сидел за кухонным столом и пил чай из моей любимой чашки. На ней были изображены сидящие на ветках птицы, распевающие песни: из их клювов вырывались нотки. Я всегда представлял, как они поют наяву: меня это забавляло». Даже кисель, который выставила остывать в коридор «тётка, про которую» герой «подумал, что она ведьма», оказывается магическим, помогает в борьбе с вредным соседским мальчиком.
Однако фантастика и фантазия в широком смысле этого слова – это красочный, но всего лишь антуражный элемент повести в рассказах. По-настоящему это всё-таки детектив. С попыткой ограбления, с шантажом, со слежками и доносами. И с неожиданной, но очень логичной и убедительной развязкой. И дело тут как раз в скрипке…
Сногсшибательный план
Привет!
Заявляю сразу: я вот-вот совершу кое-что настолько сильное, настолько невероятное – ну просто бомбическое.
Я, десятилетний пацан, вынашиваю план, да такой, который не всем взрослым по плечу. Хотите спросить – какой? А я вот так сразу и не признаюсь, чтобы вы не сказали мне, что это невозможно, опасно и вообще нехорошо.
Ну, соглашусь, что в некотором смысле это правда плохо, но точно реально и сногсшибательно.
Это клёвое словечко «сногсшибательно» – из лексикона моей сестры Риты. Когда она чем-то восхищается, то непременно трясёт копной чёрных волос, щурит карие глаза и, совсем как кошка, мурлычет: «О, это сногсшибательно!». Ей всего-то двенадцать лет, но она любит строить из себя королеву красоты.
– Мне идёт платьице? – Ритка спрашивает маму и всё крутится перед зеркалом, разглядывает свои длинные худые ноги, глазки закатывает, а потом ко мне поворачивается и рожи строит.
– У тебя юбка слишком короткая, распугаешь людей своими ногами-палками! – хохочу я, глядя на Риткины кривлянья.
– Мам, ну скажи ему, чтобы помолчал! – Ритка трясёт головой, типа хвастается своими волосами.
Если честно, то волосы у неё реально класс: длиннющие, густющие… И брови такие выразительные, тёмные, выделяются на светлой-светлой коже. Вообще сестра у меня красивая: высокая, стройная, любит в платья наряжаться, а они ей и правда идут.
Когда Ритка прихорашивается перед зеркалом, то родители так ласково ей говорят: «Ты наша красавица!» Ну конечно, ей всё это позволительно, она ведь отличница и вся такая послушная, никогда их не расстраивает.
А когда я перед зеркалом пытаюсь справиться со своей запутанной жёсткой копной, они гонят меня и приговаривают: «Хватит тут вертеться, надо тебя налысо подстричь, чтобы больше думал об учёбе, а не о причёске». И ещё: «Для мальчика это недопустимо». И мои непослушные вихры так и остаются нерасчёсанными.