Скрытая сторона вещей
Шрифт:
Всё, связанное со святыми дарами — дарохранительница, дароносица, сам алтарь, облачение священника, мантилья, [32] потир и дискос — все они сильно заряжены огромным магнетизмом, и все его излучают — каждый в своей степени.
Третий эффект — это производимый при святом причастии. Всякий, кто принимает в своё тело часть этого сияющего центра, из которого истекают свет и огонь, сам временно становится подобным центром и в свою очередь излучает силу. Мощные волны силы, с которыми он таким образом вошёл в самый тесный контакт, какой только возможен, не могут не оказать серьёзного влияния на его высшие тела. На время эти волны поднимают его вибрации, приводя их в гармонию с собой, тем производя ощущение сильного подъёма. Однако, это является для разных его проводников значительным напряжением, которое, естественно, склонно постепенно спадать
32
Мантилья, или покров — шёлковое полотнище, набрасываемое подобно накидке на плечи и руки священника таким образом, чтобы его руки не касались непосредственно освящаемых даров. Применяется только в католической церкви. — Прим. пер.
Естественно, что увидев всё это, я перешёл к дальнейшим исследованиям, чтобы выяснить, как на это излияние силы влияют характер, знания или намерения священника. И их результаты исследования множества случаев я могу кратко суммировать в двух или трёх аксиомах, которые несомненно с первого взгляда многим из моих читателей покажутся странными.
Во-первых, лишь те священники, которые были должным образом рукоположены и имеют апостольскую преемственность, могут вообще добиваться этого результата. Другие люди, не будучи частью этой церковной организации, не могут этого совершить, как бы набожны, благи и святы они ни были. Во-вторых, ни характер священника, ни его знания, ни даже невежество относительно того, что же он в действительности делает, вообще никоим образом не влияют на результат.
Если задуматься над этим, то ни одно из этих заявлений не должно показаться ни в коей мере поразительным, поскольку очевидно, что это вопрос способности совершать определённое действие, и только те, кто прошли через определённую церемонию, получили дар способности его совершать. Точно так же, чтобы быть в состоянии говорить с какой-то группой людей, нужно знать их язык, и человек, этого языка не знающий, не сможет общаться с ними, каким бы благим, искренним и преданным он ни был. Также его способность общения с ними не зависит от его личного характера, а лишь от того, обладает он или нет способностью говорить с ними, которой его наделяет знание их языка. Я вовсе не хочу сказать, что эти прочие обстоятельства не имеют своего должного эффекта, и я скажу о нём позже, но я имею в виду, что никто не может черпать из этого конкретного запаса, если он не наделён властью делать это, которая даётся через рукоположение, даваемое согласно указанию, оставленному Христом.
Я думаю, что можно увидеть очень вескую причину, почему это было устроено именно так. Нужен был некий план, который бы делал великолепное излияние силы доступным каждому одновременно в тысячах церквей по всему миру. Я не говорю, что для человека исключительной силы и святости невозможно силой своей преданности низвести количество высшей силы, соизмеримое с той, что получается путём описанных мною ритуалов. Но люди такой исключительной силы всегда очень редки, и в любой период мировой истории никогда нельзя было одновременно найти достаточное их количество, чтобы наполнить хотя бы тысячную часть мест, где они были нужны. Здесь же мы имеем план, который устроен в определённой мере механически — установлено, что определённое действие, выполняемое должным образом, станет признанным методом низведения силы, и это может делаться после сравнительно небольшой подготовки всяким, кому передана эта власть. Чтобы качать воду, нужен сильный человек, но кран может отвернуть и ребёнок. Требуется сильный человек, чтобы сделать дверь и установить её, но когда она уже на петлях, любой ребёнок может её открыть.
Будучи сам священником англиканской церкви, и зная, сколь острыми были споры о том, действительно ли эта церковь обладает апостольским преемством, я, естественно, заинтересовался и захотел выяснить, владеют ли её священники этой силой. И я был весьма доволен, обнаружив, что они ею владеют, и полагаю, что мы можем считать это явным разрешением столь много обсуждавшегося «вопроса Паркера», а с ним и всей дискуссии об аутентичности орденов англиканской церкви. Вскоре, в ходе дальнейших исследований, я обнаружил, что священники образований, которые обычно называют дробящимися сектами, этой силой не обладают, какими бы благими и искренними они ни были. Их благость и искренность производила множество других эффектов, которые я вскоре опишу, но их попытки не извлекали силы из того конкретного запаса, о котором я упоминал.
Особенно меня заинтересовал случай одного такого священника, которого я лично знал как хорошего и преданного человека, а также хорошо начитанного теософа. Это был человек, который гораздо больше знал об истинном смысле ритуала освящения, чем 999 из тысячи священников, которые постоянно его совершают, и всё же я был вынужден признать, что лучшие его усилия не производили этого конкретного эффекта, тогда как у других это несомненно получалось. (Опять же, повторяю, что конечно же он совершал многое, чего они не делали — о чём скажу вскоре). Поначалу это меня несколько удивило, но скоро я увидел, что иначе и быть не могло. Представьте, например, что некий богатый масон оставил в наследство некоторую сумму денег для раздачи среди своих более бедных братьев. Закон никогда не допустит распределения этих денег среди тех, кто не является масонами, для которых они предназначены, и тот факт, что эти другие люди вне масонства могут оказаться более благочестивыми или заслуживающими этих денег, не будет иметь здесь ни малейшего веса.
Другой момент, который меня очень интересовал, состоял в том, чтобы выяснить, в какой степени на производимый результат влияет намерение священника, если влияет вообще. В католической церкви я видел множество священников, которые проделывали обряд несколько механически, как ежедневную обязанность, без всяких определённых мыслей о предмете; но будь то от глубоко внедрившегося благоговения или от долгой привычки, они прямо перед моментом освящения, похоже, всегда приходили в себя и совершали этот акт с определённым намерением.
Затем я обратился к той части англиканской церкви, которую называют «низшей», потому что знал, что многие из её приверженцев всецело отрицают имя священника, и хотя производя акт освящения, они могут полностью следовать уставу, их отношение к этому могло быть точно таким же, как и у священников различных сект вне Церкви. И всё же я обнаружил, что они могли совершать и совершали этот эффект, тогда как стоящие вне Церкви не могли. Из этого я сделал вывод, что «намерение», о котором всегда говорят как о необходимом — это не более, чем намерение делать всё, что велит Церковь, и не относится к личному мнению конкретного священника о смысле этого. Я не сомневаюсь, что многие подумают, что всё это должно было быть устроено совсем иначе, но я могу лишь искренне сообщить открывшийся мне при исследованиях факт.
Сказанное мною ни в коем случае не следует понимать так, что преданность и искренность, знания и благой характер священника не имеют никакого значения. Они имеют огромное значение, но вот на способность черпать из этого конкретного резервуара они никак не влияют. Когда священник является искренним и благоговейным, все его чувства излучаются на его паству и вызывают подобные же чувства у тех, кто на них способен. Его религиозные чувства также вызывают неизбежный отклик, как показано на иллюстрации в нашей книге «Мыслеформы», и это ответное излияние силы приносит пользу и его пастве, равно как и ему самому. Таким образом, можно сказать, что священник, который отдаёт своему служению душу и сердце, несёт своей пастве двойное благословение, хотя этот второй тип влияния едва ли можно считать имеющим тот же порядок величины, как первый. Это второе излияние, которое низводится самой преданностью и благоговейностью, конечно же можно встретить вне Церкви столь же часто, как и внутри неё.
Ещё один фактор, который следует учитывать, это чувства прихожан. Если их чувства почтительны и благоговейны, это оказывает огромную помощь их наставнику и в огромной степени увеличивает количество духовной энергии, изливаемой свыше в ответ на преданную любовь. Их средний интеллектуальный уровень тоже является фактором, который надо учитывать, поскольку человек, который не только набожен, но и разумен, несёт в себе благоговение более высокого порядка, чем его более невежественный брат, и потому способен вызвать более полный отклик. С другой стороны, во многих местах поклонения, где много делается для упражнения интеллектуальных способностей, и например, главной считается не служба, а проповедь, редко можно встретить настоящее благоговение, а его место занимает отвратительный дух критицизма и духовной гордыни, который эффективно мешает несчастным прихожанам получать какие-либо хорошие результаты от того, что они считают духовными упражнениями.