Скрытая угроза
Шрифт:
К счастью, ехать пришлось не по центральным улицам, машин здесь было поменьше, и через пятнадцать минут Егоров добрался до конечной остановки другого автобусного маршрута, где опрашивала водителей Вероника.
– Где вы ехали? Нельзя было побыстрее? – недовольно напустилась она на Егорова, когда он, запарковав свою «Шкоду» за стоящими в ряд автобусами, выбрался из машины.
И без всякого перехода добавила шепотом:
– Я сказала Саше, что вы мой коллега из МВД. Надеюсь, у вас с собой удостоверение прикрытия?
Егоров даже остановился от неожиданности.
–
– А кем, по-вашему, я должна была представиться? – дернула плечом Вероника. – Ревнивой любовницей, разыскивающей своего сбежавшего приятеля?
Егоров не нашелся, что ответить, и только покачал головой.
Саша оказался молодым жилистым парнем лет тридцати. Одет он был в короткую кожаную куртку, лихо распахнутую на груди, а на голове носил по-блатному низко надвинутую на глаза кожаную кепку.
– А вы правда из милиции? – первым делом спросил он у Егорова, царапнув по нему недоверчивым взглядом.
В углу рта парня блеснула золотая фикса, и Егоров понял, что не ошибся насчет его прошлого.
– Из госбезопасности, – ответил он, раскрыв перед лицом парня свое удостоверение.
– Вот, значит, как, – водитель задумчиво почесал в затылке, но Егоров заметил, что его прежняя настороженность исчезла.
– В общем, я уже старшему лейтенанту Веронике... – парень бросил быстрый взгляд на стоящую рядом девушку, – рассказал, что видел.
– А теперь повторите то же самое для меня, – попросил Егоров.
– В общем, я на Таганке пассажиров забрал, надо с остановки отъезжать, – начал свой рассказ водитель. – А тут меня как раз какой-то хер... гм, извините, мужчина на посольской «Камри»... ну номера у тачки дипломатические, – пояснил он. – Нагло так подрезал и остановился. Там в переулке, куда он вздумал поворачивать, машина встала...
– Что за машина? – быстро спросил Егоров.
– «Восьмерка» или «девятка». Я сейчас уже и не помню, – ответил тот. – Этот на «Камри» остановился, а рядом с ним «Лэндкрузер» черный. И, главное, прямо передо мной – никак не объехать. Я уж хотел посигналить, чтобы эти козлы машину убрали. А тут из джипа как раз двое «черных» выскакивают и к «Камри». Один из них по стеклу как даст кулаком... Он в перчатках был и вроде с кастетом... стекло вдребезги! Они у «Камри» дверь открыли, мужика того из салона выдернули и к себе в джип запихнули. Да! А один из них на его место запрыгнул...
– Взгляни, этот? – Егоров достал из кармана сложенный вчетверо фоторобот.
– В цвет, начальник. Он самый. А как они по тачкам расселись, так сразу и разъехались.
– А та «восьмерка» или «девятка»? – уточнил Егоров.
– Да... тоже куда-то делась. Как те «черные» мужика из посольской тачки его потащили, я про нее и забыл, – признался водитель.
– Стекло в машине этот разбил? – Егоров снова кивнул на композиционный портрет.
– Не, другой, – мотнул головой водитель. – В плечах пошире, и рожа у него бр-р... – парень поморщился. – Во сне увидишь – не проснешься. Скулы, челюсть нижняя вперед выпирает, и руки длинные, как у обезьяны.
В мозгу Егорова вспыхнул сигнал тревоги. Слишком хорошо знакомы были ему прозвучавшие сейчас приметы. «Да нет, не может быть, – укорил Андрей самого себя. – Все данные за то, что он сейчас за границей. Да и что ему в Москве делать?» Но тревожно пульсирующая в мозгу мысль требовала проверки.
– Ты хорошо запомнил того, второго? Узнать сможешь? – требовательно спросил у парня Егоров.
По его изменившемуся голосу водитель понял, что речь идет о чем-то важном.
– А чего, смогу.
Егоров вынул из кармана куртки авторучку и перекидной блокнот и, открыв чистую страницу, стал быстро что-то набрасывать.
Воспользовавшись возникшей паузой, Вероника вмешалась в разговор:
– Саша, вы же стали свидетелем похищения! Почему вы сразу не сообщили о том, что видели в милицию?
– Мне еще только заявы бросать в ментовку не хватало для полного счастья, – криво усмехнулся парень и посмотрел на Егорова. Но тот, занятый своим делом, не заметил его взгляда. – Я и вам-то рассказал только потому, что корешам из парка болтанул по пьяни...
– Взгляни, он? – перебил его Егоров, протянув блокнот с нарисованным от руки портретом.
– А чо, похож, – задумчиво произнес тот. – Только этот был без бороды... Клево рисуете, начальник, – закончил он.
Но Егоров пропустил комплимент мимо ушей.
– Без бороды?! А шрама у него ты не заметил? Вот здесь, – Андрей чиркнул себя ногтем большого пальца по горлу.
– Он в свитере был, под подбородок – не разглядеть, – пояснил водитель. – И в кожане. Вроде моего, только покруче и подороже раз в дцать.
Егоров прикрыл глаза. Неужели?! Похищение дипломата и так нельзя назвать рядовым случаем, но если в деле замешан он, это в корне меняет всю ситуацию.
– Спасибо, Александр. Вы нам очень помогли, – поблагодарил водителя Егоров. – Это, – он постучал пальцем по своему рисунку, – очень опасный человек. Поэтому, если вы еще что-то вспомните или вдруг где-то случайно увидите его, немедленно, слышите, немедленно позвоните мне. – Оперативник протянул растерянному парню свою визитную карточку. – Здесь все мои телефоны. Можете звонить мне в любое время суток. Это, – Егоров вырвал из блокнота лист со своим рисунком, – можете оставить себе.
В глубоком молчании Егоров вернулся в машину. Вероника, видя его состояние, не лезла с вопросами, но, усевшись рядом с ним, в машину не выдержала:
– Андрей Геннадьевич, кто это?
– Джафар, – глядя сквозь лобовое стекло, ответил Егоров. – В наших розыскных делах проходит под псевдонимами Горилла и Мясник. Эмиссар «Аль-Каиды» в Чечне, ставленник Абу Умара, один из самых жестоких полевых командиров, садист и убийца. По нашим оперативным данным, Джафар со своими ближайшими подручными, такими же выродками, еще в конце осени перебрался в Грузию. Там у него несколько хорошо оборудованных зимних баз. Но... – он помолчал, – похоже, наши данные ошибочны, раз Джафар объявился в Москве... Прости, один звонок.