Скрытые лики войны. Документы, воспоминания, дневники
Шрифт:
Подумав, посоветовавшись с лейтенантом, я сказал, что считаю возможным доложить их предложения своему командованию (какому?)… при условии, что их генерал и сам штурмбанфюрер будут гарантировать наш выход из кольца своим личным присутствием до определенного нами рубежа. Показал, изобразил на карте свой вариант.
Немец подумал. Посмотрел на часы и… опять попросил время на ответ до пятнадцати-ноль-ноль. Надо было проявлять твердость, хотя бы внешне… и я чувствовал, что нельзя терять времени. Назначил встречу на тринадцать часов.
И снова разошлись по «домам».
Решение
Общее решение я изложил в форме своего приказа по группе. Потапов одобрил его. Попрощались на всякий случай друг с другом все.
В двенадцать-пятьдесят опять из фольварка появились две уже знакомые фигуры. Точны, сволочи!..
Передав по траншеям, чтобы были готовы ко всему, попрощавшись с Лукшой и стоявшими поблизости, мы с лейтенантом вспрыгнули на бруствер.
— Комбат, разреши — я с тобой?.. Очень прошу!.. Ради Бога… — это Саша подал голос, необычно просящий.
Коротко подумав, я сказал:
— Айда, Саня! Все равно уж… везде хорошо будет.
Смотрю: те двое притормозили немного. Коротко переговорили… и пошли навстречу. Оба парламентера на сей раз с автоматами на груди. Что бы это значило, господа офицеры?..
Штурмбанфюрер сообщил, что его командование принимает наши условия. Обернулся в сторону фольварка, подал знак движения по дороге. Я подал знак кдинком. Были такие условные знаки — клинком.
Из фольварка выкатили: мотоцикл, полевую легковую машину и еще один мотоцикл. С нашей стороны приближался на рыси взвод Шатилова. Медленно подъехали. В машине, кроме шофера: генерал, полковник и подполковник — все из СС. Отдали честь, не выходя из машины. Я приказал Шатилову перестроить взвод так, чтобы машина и мотоциклисты были окружены. Предложил одному из сидящих в машине пересесть в любой мотоцикл. Немцы переговорили. Полковник вышел из машины, пошел к переднему мотоциклу. Я сел на его место. Генерал обратился к штурмбанфюреру ворчливо:
— Почему их полковник не садится сюда?
Не дожидаясь перевода (чего уж теперь!), я сказал ему, что полковник находится там, где ему нужно.
В это время подъехал к машине Саша Гвоздь, держа в поводу коня для меня. Оценил обстановку. Перегнувшись с седла, подал мне автомат.
— Шабелюку-то дайте мне, неловко с ней в машине. А я буду тута, рядом. Послежу за этой шантрапой.
Встав в машине в рост, я наблюдал в бинокль окрест, как пехота свертывает свои боевые порядки. Организованно получалось: выскакивали из фланговых траншей, обрывающихся у дороги в полукилометре от нас, и бежали на построение за выступ сада.
Подскакал казак, доложил, что к маршу полк (!) готов.
Сев, я обнаружил, что на месте подполковника рядом со мною сидит майор (тот самый штурмбанфюрер). Перед ним на упаковочном ранце — рация. Оглядев компанию, увидел, что подполковник перешел во второй мотоцикл.
Даю команду: «Вперед! Не быстро». Тут же майор начал передавать по рации какую-то цифирь, а Саша доложил, что из фольварка выкатился на дорогу бронетранспортер с солдатами.
Резко повернувшись к майору, я скомандовал:
— Передайте, чтобы бронетранспортер немедленно вернулся назад! Второе: все переговоры ведите открытым текстом, без кода и… помедленнее говорите.
Пока все шло ладно. Мы выехали на мост. За нами вслед потянулась колонна: 1-й огневой взвод батареи, 1-я рота, повозка санвзвода, 2, 3 и 4-я роты. Замыкал колонну Лукша со взводом управления и 2-м огневым.
Впереди и по бокам колонны зарысили головной и боковой казачьи боевые охранения. За мостом немцев не было, но справа и слева, параллельно нам — где по дороге, а где по полю, то маяча вдали, то исчезая, — двигались бронетранспортеры.
Немцы молчали. Мы с майором поглядывали на свои карты, контролируя продвижение. Он время от времени передавал по рации о месте нахождения. Открытым текстом, разумеется. На востоке и юго-востоке стало слышно погромыхивание. Сближались с фронтом.
Над дорогой на восток пролетела «рама» (немецкий разведывательный самолет), сопровождаемая двумя «мессерами». Немного погодя, пересекая дорогу, направляясь на северо-запад, пролетел наш Р-5. Вернулся. Еще раз, уже на бреющем полете, прошел вдоль дороги над нами.
Что тут поднялось!.. Ему кричали, махали, кто чем — кто-то даже каким-то красным лоскутом. Самолет покачал крыльями и, набирая высоту, ушел на северо-запад.
Колонна пересекла железную дорогу и вскоре подошла к мосту через небольшую речушку.
— Предел, о котором мы договорились!.. — доложил майор генералу и повернувшись ко мне: — Вы все поняли, господин капитан?
— Да. Расстанемся на том берегу. Вон там, у лесочка.
Там, на перекрестке шоссе и полевой дороги, я потребовал, чтобы немцы повернули на север по полевой дороге и остановились в ста метрах от перекрестка. Встал в машине и подал знак колонне продолжать движение по шоссе на восток. Саша повторил сигнал клинком. «Насобачился», — подумал я.
Дождавшись, когда хвост колонны — 2-й огневой взвод — достиг опушки рощи, я с борта машины перескочил в седло поданного Сашей коня. Немцы послушно сидели затылками к шоссе. 2-й огневой остановился на дороге у среза опушки.
— Сейчас вы вернетесь на шоссе и поедете обратно, — обратился я к немцам. — Если нашу колонну атакуют, мы откроем огонь по вашей машине из орудий.
— Яволь, господин капитан, — мрачно ответил майор.
По моей команде взвод Шатилова пошел галопом к опушке напрямик, по полю. Я на ходу скомандовал рассредоточение. Рассыпались, держа направление к опушке, где виднелись орудия 2-го огневого.