Скрытые таланты
Шрифт:
— Бэннер хороший человек, — сказала Ариадна. — Но мне почему-то кажется, что они с Блейдом никогда бы не поняли друг друга. Так что спасибо за то, что вы все уладили.
— Мне тогда все равно было нечего делать. — Калеб остановился и стал задумчиво рассматривать наполовину съеденное печенье. — Сколько это может храниться?
— Бискотти — так называется это печенье — можно хранить и месяц, и больше, — объяснила Ариадна. — Оно печется дважды на протяжении нескольких часов, так что оно очень сухое, похоже на крекер.
— Думаю, бискотти можно включить в каталог вместе с джемом и кулинарной книгой, — заметил Калеб.
Ариадна расцвела.
— Я могу делать бискотти с разным вкусом.
— Прекрасно. Над упаковкой поработаем позже. Обсудите с Зоун графику.
— Хорошо. Надо будет взглянуть на некоторые рецепты бискотги. Вероятно, придется нанимать кого-то помогать мне при выпечке.
— Так рождается экономика, — пробормотал Калеб.
— Что?
— Ничего. Просто замечание на тему об основной природе определенных космических сил.
— А-а. — Ариадна вернулась за стойку и стала рыться в стопке поваренных книг.
Сиренити смотрела, как Калеб макает в кофе остаток своего бискотти. Она наклонилась над столом и прошептала:
— Видишь, никого не беспокоит, что произошло в той пещере. Люди просто благодарны тебе за то, что ты позаботился обо всем, включая Блейда. Теперь все тебе доверяют. Ты стал одним из нас.
— Кем-то вроде почетного гражданина Уиттс-Энда, а?
— Можно и так сказать.
Калеб усмехнулся уголком рта.
— Приятно сознавать, что и мне есть где-то место.
— Так зачем же ты уезжаешь отсюда сегодня? Собираешься заглянуть в свой офис в Сиэтле?
— Нет, я звонил утром миссис Хоттен. Там все нормально.
— Куда же ты едешь?
— В Вентресс-Вэлли. Я тут поразмышлял кое о чем.
— О чем именно?
— Об этой расписке в получении денег за твои фотографии, которую мы нашли в архиве Эстерли.
Сиренити испустила стон.
— Из-за всех треволнений я совершенно о ней забыла.
— Зато я не забыл.
— Вижу. — Сиренити напряженно смотрела на него. — Ладно, рассказывай, что ты там надумал.
Калеб обхватил кружку обеими руками и задумчиво посмотрел на кофе.
— Я думаю, что, может быть, мое первое заключение было ошибочным, может быть, не было никаких двух шантажистов. Я думаю, что с самого начала за всем этим стоял Франклин. А Эстерли ему чуточку помог.
— Франклин? — Сиренити ошеломленно посмотрелa на него. — Что ты хочешь сказать? Зачем ему делать такое? В этом нет никакого смысла.
— Все сходится, Сиренити. Допустим, что расписка, которую мы нашли, говорит нам правду. Франклин купил у Эстерли эти фотографии двадцатого числа. Через пару дней он анонимно послал их тебе, чтобы попытаться заставить тебя отказаться от сделки со мной.
— А какое ему может быть дело до одного из проектов, которые ты берешься консультировать?
— Ему было бы совершенно наплевать, если бы это был просто еще один проект. Но если у него возникло подозрение, что у меня с тобой что-то есть, и если он знал об этих снимках, то забеспокоился бы. — Калеб скривил губы. — И Франклин, и Филлис разделяют опасение деда, что моя дурная кровь скажется рано или поздно.
— Другими словами, они все опасаются, что тебя соблазнит какая-нибудь женщина с темным прошлым, — заключила Сиренити.
— Что-то в этом роде.
— Но откуда Франклин мог узнать обо мне?
— Хороший вопрос.
— Ну, некоторым образом тебя, наверно, как раз и постигла та участь, которой они больше всего боялись, не так ли? — Сиренити виновато усмехнулась. — Мое прошлое настолько туманно, что я даже не знаю, как выглядели мои родители. У тебя хотя бы есть фотографии твоих матери и отца. У меня и того нет.
— Должно быть, это странное ощущение, когда не знаешь, как выглядели твои родители.
— Да, странное, — прошептала Сиренити. — Но иногда я чувствую какую-то связь с ними. Прошлой ночью вот это спасло мне жизнь. — Она инстинктивно дотронулась до фигурки грифона, которая снова вернулась на свое место у нее на шее. Единственное, что досталось мне от них в наследство. И те приемы самообороны, которым обучил меня Блейд. Если бы не все это вместе взятое, я бы погибла.
— Не напоминай мне, — помрачнел Калеб. Сиренити опустила руку.
— Странно, правда?
— Что странно?
— То, как мы все связаны друг с другом, даже когда думаем, что мы одни на всем белом свете, даже если не очень-то и хотим быть связанными. Как будто к нам пристали кусочки других людей, нравится нам это или нет. Взять, например, тебя и Блейда.
Калеб скорчил гримасу.
— Что там такое со мной и Блейдом?
— Вы вместе пережили в пещере приключение, которое наверняка оставило свой отпечаток на каждом из вас. Никто, кроме вас с Блейдом, так никогда и не узнает, что там произошло. Теперь до конца своей жизни всякий раз, когда будете думать об этом, каждый из вас вспомнит другого, потому что вы это пережили вместе.
— Навеки быть психически прикованным к Блейду. От этой мысли мороз по коже. — Калеб со стуком поставил свою кружку на стол. — Кажется, мы уже отклоняемся в область метафизики. А это несколько за пределами моего поля деятельности. Я — консультант по вопросам бизнеса, ты не забыла?
— Один из самых лучших на всем северо-западе тихоокеанского побережья. По крайней мере ты сам все время так мне говоришь.
— Правильно, черт возьми. И предпочитаю функционировать каждый раз в одной математической плоскости, а не в нескольких сразу, если ты не против. Вернемся к дяде Франклину.