Скрытые улики. Сборник исторических детективных рассказов
Шрифт:
Ответ давал небольшую надежду.
– Прошу вас сохранять полную конфиденциальность.
Клясться было не в чем, Маршалк промолчал.
– Благодарю за службу. Об успешном завершении дела и о вашей работе будет доложено министру. Хочу лично ходатайствовать о вашем награждении… Сегодня уезжаете? – с надеждой спросил Бенкендорф.
– Осталось мелкое личное дело.
– Доброго пути. – И граф целиком окунулся в срочные циркуляры. Даже руки не подал на прощание.
Закрыв за собой
– Беспечная слабость.
Слова эти были сказаны так тихо, что услышать их было некому. Даже стенам.
Борис Георгиевич наслаждался ланчем в обществе Ливнева. Приятная беседа была испорчена малосимпатичным гостем. Маршалк уселся за стол без приглашения.
– Господа, любите криминальные романы?
Ванзаров кивнул из вежливости. Ему и братца хватало.
– Чудесная история. Барышня раздобыла тайну, которая могла помочь ее стране. За это ее убили.
Повисла пауза. Дипломаты ждали. Продолжения не последовало.
– Это все? – удивленно спросил Борис Георгиевич.
– Убили жестоко. Пользуясь превосходством в силе, раздели донага, связали, стали жечь раскаленной кочергой, требуя признания. Она молчала.
– Какой ужас…
– Девушка не знала предела своих сил. И умерла от боли. Ее тело подвесили в дымоходе камина. Идея неплоха: квартиру сдадут нескоро, запах к тому времени выветрится.
– Подобные истории мало подходят полуденному чаю, – осторожно заметил Ливнев.
– Именно так, – согласился Ванзаров. – Зачем же вы?..
Маршалк с коротким замахом бросил белый комок. Ливнев отпрянул, но сорочка попала ему на грудь.
– В прачечной рук не хватает. Каминную гарь застирать не успели. На планке ваши инициалы. Ванзаров, несите лопату.
– Зачем? – механически ответил Борис Георгиевич.
– Закопаем в посольском садике крысу.
Сорочка небрежно легла на столик, Ливнев что-то взял со столешницы.
– Только одну просьбу исполнили или давно трудитесь? – спросил Маршалк у Ливнева.
Борис Георгиевич не смел шелохнуться. Замер с блюдцем и чашкой в руках. Ливнев улыбнулся. Все случилось внезапно. Он бросился к Ванзарову, закрылся им как щитом, и прижал лезвие фруктового ножика к горлу дипломата.
– Дайте мне уйти. Никто не пострадает, все будут довольны… – Ливнев попятился от стола, волоча за собой Ванзарова. – Не думайте обо мне дурно, Маршалк. Это всего лишь забота о сытной пенсии в маленьком доме где-нибудь в Девоншире. Простите, если сможете.
Ливнев пятился уверенно и не спеша. Остановить его было некому.
– Ты убил честную и преданную женщину.
Маршалк подхватил со стола десертную вилку и, сделав короткий замах,
– Не прощаю, – коротко сказал Маршалк.
После третьей порции виски Борис Георгиевич отчасти пришел в себя и мог говорить. Потрясение было сильным. Все-таки не каждый день тебя берут в заложники. Он дождался, когда Маршалк выйдет от посла, который провожал его с виноватым лицом, и бросился к нему на встречу.
– Позвольте выказать… Позвольте принести… Позвольте выразить вам… – Язык еще не слушался дипломата.
Кивком Маршалк принял благодарность. Борису Георгиевичу этого было мало. Его пробрало основательно. Пережитый страх еще не забылся. Он больше не мог терпеть.
– Господин Маршалк, позвольте вопрос?
Ему позволили.
– Для чего такое варварство?
– Кларисса должна была заговорить. Не умирать. Ее смерть в планы не входила. Пытка – дело тонкое, уметь надо, – сказал Маршалк.
– Но зачем же бедняжку в дымоход засунули? Пусть бы лежала себе…
– Правильный вопрос. Главный вопрос. В этом ключ. Если Кларисса мертва, значит, заказ Ливнев провалил. Концы обрублены. Потому она должна была исчезнуть. Чтобы мистер Смит и компания так думали. Как можно дольше. Это для них было сделано. А там Ливнев как-нибудь выкрутится. Не вышло. Перемудрил.
Маршалк счел беседу оконченной. Но Борис Георгиевич в восторге воскликнул:
– Вы… вы!.. Вы потрясающий талант, Маршалк! Мой брат ногтя вашего не стоит!
Маршалк обернулся.
– Ваш брат – великий сыщик. Такой рождается один на миллион.
– Вот уж не думал…
– Думать полезно.
– Благодарю, – проговорил Борис Георгиевич, смутившись от слов Маршалка. – Что же не явите свои таланты дома?
– Тесна нам Россия с Ванзаровым. Решили поделить.
– Поделить Россию?
– Россию делить нельзя. Она досталась Ванзарову.
– А вам?
– Все остальное.
– Это что же: Польша с Финляндией? Туркестан?
– Мир. Ну, и вселенная…
И тут Маршалк сделал то, чего ожидать от него было невозможно: он хитро подмигнул. Или Борису Георгиевичу это показалось?
Подхватив, будто легкий ридикюль, ужасный чемодан, наполненный старинными фолиантами, страшный и непонятный человек, шурша черным плащом, исчез за дверью.
И вновь Борис Георгиевич испытал приступ нехорошего чувства: ему почудилось, что с этим господином они еще свидятся. И Ванзаров заранее был этому не рад. Неблагодарные, в сущности, эти дипломаты. Isn’t it, господа?