Скрывая улики. Компиляция
Шрифт:
— Какие именно?
— Сколько уже жертв? — спросила Майерс. — Сколько жертв? Я не шучу. Если ты хочешь узнать то, что известно мне, тебе тоже придется делиться информацией.
Откинувшись на спинку стула, Хантер вытер рот салфеткой.
— Келли Дженсен была второй жертвой.
Кивнув, Майерс опустила на стол фотографию привлекательной брюнетки.
— Это первая жертва? — Она задержала дыхание.
Роберт внимательно присмотрелся к снимку. Эта женщина могла быть сестрой Лоры или Келли, настолько они были похожи.
— Нет, это не она. Кто эта девушка?
— Ее нет в списке пропавших без вести, — начала рассказывать Уитни. —
— Кто она? — повторил Хантер.
— Ее зовут Катя Кадрова. Она первая скрипка Лос-анджелесского филармонического оркестра.
— Музыкант?
— Да. — Майерс помолчала. — Первую жертву звали Лора Митчелл?
Роберт выпрямился. Очевидно, Уитни хорошо подготовилась к этому разговору, поработав с базой данных пропавших без вести.
Девушка ждала.
— Да, Лора Митчелл была первой жертвой этого убийцы.
Майерс коснулась кончиками пальцев верхней губы.
— Она тоже была художницей. Этот убийца охотится за людьми искусства.
— Мне кажется, это преждевременный вывод. К тому же, «человек искусства» — слишком размытое понятие. Если принять эту версию, то нужно проверить танцовщиц, актрис, скульпторов, фокусниц, жонглеров… и этот список можно продолжить. Пока что он похитил и убил двух художниц, вот и все. То, что Катя тоже занималась искусством, а это, как я уже отметил, очень широкое понятие, лишь совпадение. — Хантер постучал кончиком пальца по фотографии на столе. — Когда она пропала?
— Четыре дня назад. Лору похитили через неделю после исчезновения Келли, верно?
— Именно. У тебя хорошая память на имена и даты.
— Да, у меня отличная память. Значит, мы не видим четкого повторяющегося промежутка между похищением и убийством, так?
— Мы?
— Я частный детектив и расследую исчезновение Кати Кадровой. Это моя работа. Пока что она лишь пропала без вести, и отделу убийств нет до нее дела. Сегодня я попыталась сравнить биографии Кати и Келли. — Она опустила папку на стол. — Кроме возраста и внешнего сходства у них нет ничего общего. Никаких связей.
Хантер промолчал.
— Поверь, Роберт, я не горю желанием сотрудничать с полицией. Но мы, не тратя драгоценного времени, поймем, действительно ли ваш псих похитил Катю, только в том случае, если мы поделимся друг с другом информацией. — Она постучала по папке. — Ключевое слово в этом предложении — «поделимся». Если я расскажу тебе все, что знаю, ты поступишь так же. И не надо мне вешать лапшу на уши, говоря о засекреченной информации. Я не журналистка, и у меня будут неприятности, если что-то об этом деле просочится в прессу. У нас с тобой общая цель — поймать этого ублюдка. Ваши жертвы уже мертвы, но Катя может быть еще жива. Ты действительно хочешь тратить впустую время?
Хантер читал информацию об Уитни Майерс, присланную Дженкинсом, и понимал, что просто так она не станет делиться с ним собранными данными.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Майерс пыталась понять, о чем думает Роберт. Но такого вопроса она не ожидала:
— Это ты их убила?
Глава 66
В комнате повисло напряженное молчание. Ни Хантер, ни Майерс не шевелились, глядя друг другу в глаза. От Уитни так и веяло
Роберт прочитал всю информацию по последнему делу Майерс в полиции Лос-Анджелеса, которую удалось раздобыть Дженкинсу. Судя по этим данным, пару лет назад Уитни направили разрешить ситуацию, возникшую в небоскребе в Кульвер-Сити: какому-то десятилетнему мальчику удалось выбраться на крышу здания, и он сидел на самом краю в восемнадцати этажах над землей. Полиции сказали, что мальчика зовут Билли. Он не отвечал на слова соседей, и по вполне понятным причинам никому не хотелось к нему приближаться. Родители Билли погибли в автокатастрофе, когда малышу было всего пять лет, и с тех пор он жил со своими дядей и тетей, оформившими документы по усыновлению. Они ушли куда-то в гости, и Билли остался дома один.
Медицинских записей о душевном расстройстве мальчика не было, но соседи сказали, что ребенок всегда был очень грустным, никогда не улыбался и не играл с другими детьми.
Майерс решила, что другого выбора у нее нет, и, в нарушение протокола, поднялась на крышу сама, не дожидаясь приезда своей команды.
В отчете, который попал к Хантеру, говорилось, что Майерс провела на крыше только десять минут, когда Билли просто встал и прыгнул вниз.
Уитни была настолько шокирована произошедшим, что взяла на работе отпуск. Впрочем, от услуг полицейского психотерапевта она отказалась. Через два дня после инцидента дядя и тетя Билли спрыгнули с крыши в том же месте, что и мальчик. Они были прикованы друг к другу наручниками. Можно было бы предположить, что убитые горем приемные родители Билли приняли решение о коллективном самоубийстве, однако же соседи видели, как через пару минут после гибели Питера и Анжелы из здания вышла женщина, по описанию похожая на Майерс.
— Питер и Анжела Файерсфакс, — пояснил Хантер.
— Да, я знаю, о ком ты говоришь, — твердо ответила Уитни.
— Ты столкнула их с крыши?
— Какое, черт побери, отношение это имеет к нашему теперешнему расследованию?
Роберт отхлебнул виски.
— Ты только что попросила меня поделиться с тобой данными о текущем расследовании. А ведь я едва успел с тобой познакомиться. Раньше ты работала в полиции, поэтому знаешь, что сделай я так, то нарушил бы правила. Но я не против рассказать тебе кое-что, если это поможет мне поймать этого ублюдка. Проблема состоит в следующем: я собрал о тебе кое-какую информацию. В полицейском отчете говорится, будто высока вероятность того, что ты надела наручники на двух ни в чем не повинных людей и столкнула их с крыши восемнадцатиэтажного дома. Если ты способна на такое, то я намерен прекратить с тобой всякое общение. — Достав из кармана удостоверение Майерс с отметкой «частный детектив», Хантер положил карточку на стол.
Девушка не обратила на это никакого внимания. Ее взгляд мог бы прожечь дыру в лице Роберта.
— И что ты думаешь об этом?
Хантер удивленно приподнял брови.
— В материалах, которые я читала, сказано, что ты хорошо разбираешься в людях. Так вот, я хочу спросить тебя. Как ты полагаешь, я могла бы столкнуть с крыши двух, как ты выразился, ни в чем не повинных людей?
— Я здесь не для того, чтобы судить тебя за твои поступки, но я хочу знать правду. Я хочу услышать твою точку зрения относительно того, что тогда произошло, а не делать выводы, основываясь лишь на отчете из отдела внутренних расследований и характеристике от штатного мозгоправа.