Скучающий жених
Шрифт:
– Удовлетворен – чем? – уточнил маркиз.
– Хотя бы мной? – тихо произнесла леди Эстер.
Стоя у изножья ее кровати, он посмотрел на нее сверху вниз. Трудно было вообразить, что может существовать более прелестная или более соблазнительная женщина.
– Подойди, поцелуй меня, – нежно прошептала она.
Покачав головой, он взял со стула, обитого парчой, сюртук и, слегка приподняв плечи, надел его.
Элегантный сюртук сидел на нем без единой морщинки, и теперь, одетым, маркиз выглядел столь красивым, что леди Эстер снова произнесла с разгорающейся страстью
– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, Алексис.
– Раньше мне случалось попадаться в эту ловушку, – весело улыбнувшись, парировал маркиз.
По прошлому опыту ему было известно: когда мужчина наклонится к лежащей на кровати женщине, та обовьет его шею руками и неминуемо притянет к себе! Избежать этого бывает просто невозможно!
– До свидания, Эстер, – сказал он.
Она воскликнула: «Ах!» – и продолжала:
– Ну почему ты должен меня покинуть? Джордж целый вечер проведет в Уотерз. Когда он оставил меня за ланчем, видно было, как у него руки чешутся скорее засесть за карты.
Чуть помолчав, она добавила самым соблазнительным тоном:
– Я хочу, чтобы ты остался.
– Вы весьма настойчивы, – заметил маркиз, – но у меня назначена встреча, и я должен идти.
– Встреча? – воскликнула леди Эстер и с этими словами приподнялась на постели. – И с кем же? Если это другая женщина, клянусь, я ей глаза выцарапаю!
– Ваша ревность неуместна, если только вы всерьез говорите о ревности, – произнес маркиз. – Речь идет о моей сестре, и именно с ней я должен встретиться.
– Что же так безотлагательно понадобилось Каролине? – раздраженно спросила леди Эстер.
– Именно это я и намерен выяснить, – ответил маркиз. – Так что теперь я должен распрощаться с вами, Эстер, и поблагодарить за вашу любезность.
Маркиз направился к двери. Леди Эстер стремительно спрыгнула с кровати и бросилась за ним.
Солнечные лучи, проникая через окно, выходившее на Беркли-сквер, рисовали золотистые пятна на ее молочно-белом теле и мерцали в тусклом золоте ее волос.
Она едва касалась пола, устланного мягким ковром, устремившись вслед за маркизом и простирая к нему руки, – и была необычайно обольстительна.
Леди Эстер заключила маркиза в объятия.
– Я люблю вас, Алексис! – воскликнула она. – Люблю! А вы всегда от меня как будто ускользаете. Неужели вы не испытываете ко мне нежности?
– Я уже говорил вам, что вы самая привлекательная женщина из всех, кого я знаю, – ответил маркиз.
Не такого ответа она ждала. Однако, слишком хорошо зная, что не сможет добиться от него столь желанных для нее заверений в любви, леди Эстер была вынуждена довольствоваться тем, что он был готов ей дать.
Ее разомкнутые губы, жаждавшие его поцелуев, были очень близко. Ее веки были полуприкрыты, длинные ресницы отбрасывали тень на фарфоровые щеки.
– Поцелуй меня, – молила она, – поцелуй!
Ее голубые глаза вспыхнули огнем, и она подалась к нему всем телом.
Маркиз поцеловал ее холодно, без страсти, а затем, когда она была готова прижаться к нему еще теснее, поднял ее на руки и отнес обратно на кровать.
Опустив ее на подушки,
– Постарайтесь вести себя пристойно, Эстер! Если я не смогу навестить вас завтра вечером, то постараюсь прийти в четверг, если только Джордж не останется дома.
– Я так долго не выдержу, – произнесла леди Эстер трагическим тоном.
Но маркиз лишь рассмеялся в ответ и вышел из комнаты, решительно затворив за собой дверь.
Оставшись одна, леди Эстер со злостью резким движением отшвырнула подушку.
«Каждый раз – одно и то же!» – подумала она. Когда маркиз покидал ее, леди Эстер всегда охватывал страх – ей казалось, что больше она его не увидит.
Она никогда не могла быть в нем уверена, никогда не знала, действительно ли он находит ее неотразимой, вернется ли снова.
Леди Эстер была бы, вероятно, обрадована, если бы знала, что мысли маркиза, ехавшего в фаэтоне с Беркли-сквер в направлении Мерлин-хаус на Парк-лейн, – были о ней.
Он находил ее занятной, и ему приятно было сознавать, что он на самом деле был тем единственным мужчиной, ради которого она бросила остальных своих любовников.
Эстер Стэндиш стала изменять своему мужу на третий год их брака.
Как только закончилось ее домашнее образование, ее почти сразу выдали замуж за добродушного богатого пэра, который вскоре понял, что взлеты и падения, случающиеся в игре, более предсказуемы, нежели капризы его жены.
К двадцати пяти годам Эстер Стэндиш расцвела и превратилась в великолепную красавицу. Теперь, в свои двадцать восемь, она, несомненно, была восхитительна и в то же время – ненасытна в любви.
Сначала своим поведением она неизменно вызывала многочисленные скандалы. Но потом она пришла к здравому выводу, что благоразумнее не выставлять своих любовников слишком явно, так как общество, в котором она блистала, посчитало бы это непростительным, а женщины стали бы ее избегать.
Несомненно, именно соблюдение внешней благопристойности позволило ей увлечь маркиза, на которого она охотилась больше трех лет, расставляя всевозможные ловушки.
С тех пор как наступил мир и маркиз уволился из армии, он стал бывать в свете, где все двери с готовностью открывались перед ним.
Неудивительно, что многие искали его общества.
Маркиз был одним из самых импозантных мужчин высшего общества, происходил из знатного рода и имел титул. Ему принадлежали обширные поместья, и даже после выплаты долгов, оставленных ему отцом, он мог стать владельцем весьма значительного состояния.
Прежний маркиз был игрок. Он был завсегдатаем клубов в Сент-Джеймсе, где предавался азарту в компании Чарльза Джеймса Фокса [2] и других завзятых картежников. В конце концов, родные стали опасаться, что им ничего не останется из огромного богатства, накопленного их предками.
2
Чарльз Джеймс Фокс (1749–1806 гг.) – английский политический деятель, светский лев.