Шрифт:
Annotation
Я самый сильный маг на планете.
Опора империи, страх врагам.
Побеждаю во всех войнах, а когда их нет — отдыхаю.
Так в какой момент моей жизни всё пошло не так?
Когда я согласился выполнить личную просьбу Императора?
Или когда ко мне в усадьбу прислали на практику целую толпу «альтушек»?
Кто такие «альтушки»? Как по мне, напасть, хуже любого монстра.
Магия, сиськи и энтузиазм при полном отсутствии мозгов.
А ещё их всё время кто-нибудь хочет убить…
Скуф.
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Заключение! Старт нового тома!
Скуф. Маг на отдыхе 2
Глава 1
* * *
Что ж…
Не знаю, кто придумал чушь о том, что врага почему-то нужно уважать… Ну то есть нужно, конечно, но только если враг того действительно достоин. По одному лишь праву вражды кого-то там уважать — такое себе.
У меня вот, например, грёбаные кроты во врагах записаны!
И что же мне теперь?
На «Вы» с ними надо?
Так вот. Кое-что имею сказать на этот счёт относительно охраны Ивановых-Нобелей: действительно, свой хлебушек с икоркой они ели не зазря. Справились бы альтушки без меня или не справились — большой вопрос, и вообще хрен его знает.
Это предмет для дискуссий, которые мы обязательно проведём чуть позже. Сперва выручим Ромашкину, а потом вернёмся домой, раскочегарим мангал, пивка холодненького откроем, мне, разумеется, и как давай дискутировать до утра.
Ну а пока могу сказать лишь то, что ребята действительно оказались сильными и даже слегонца потрепали мне нервы. Не то чтобы опасность представляли. Щит мой даже их специфические патроны, больше похожие на снаряды, без проблем удерживал.
Другое дело, что от рикошетов он не спасал, как от повсеместных разрушений и обрушений.
В общем, охранники Нобелей сражались отчаянно, достойно и до самого конца. Таких бы молодчиков, да в нужное русло направить…
И куда только Владим-Саныч смотрит?
Ладно.
Особенно запомнилась бойня на двенадцатом этаже. После нашего эффектного появления ребята собрались с силами, перегруппировались и решили работать по кабинету кудрявого завхоза в полную силу.
Спойлер: у кабинета теперь нет стен. Ни одной. И даже пол местами провалился. Ветер на высоте гуляет ой-ой-ой какой, и в кабинет слетелись любопытные голуби, но зато виды теперь открываются просто чудесные.
Чуть ли не все семь холмов как на ладони.
Так…
Что
Приятно удивила Рита Смертина.
Эта хрупкая хрупкость — а иначе её в данном контексте никак не назовёшь — в момент наивысшего напряжения начала воинственно орать и шмалять по охране из пулемёта. Не понимаю только, как её отдачей не снесло.
Несколько раз даже попала. Убить не убила, но из строя вывела.
И даже теперь, когда всё закончилось, Смерть не расставалась с пукалкой.
— Деточка, а не велика ли для тебя приспособа? — уточнил я, когда Рита упёрла пулемёт прикладом в землю, и оказалось, что ростом он почти с неё.
— Нет, Василий Иванович, в самый раз, — чуть смущаясь, ответила Смерть. — Если вы не против, я хотела бы оставить её себе.
— Трофей?
— Не совсем, — ответила Маргарита. — Дело в том, что некроманту очень трудно начать бой, понимаете? Не за что зацепиться, некого поднять. А с этим ружьём…
От слова «ружьё» я невольно хохотнул.
— … с этим ружьём я буду чувствовать себя гораздо уверенней.
— Ну ладно, — кивнул я. — «Смертинское ружьё». Звучит!
Как говорится: чем бы некромант ни тешился, лишь бы не тобой…
Ну а теперь к главному! Дар Чертановой внезапно начал прогрессировать, да притом весьма быстро. Вот только каким-то очень странным, на мой взгляд, образом.
Криво и специфически.
— Не понимаю, как я это сделала, — пожала плечами Дольче, глядя на придурка в оранжевых кроссах. — Правда, не понимаю.
А тот, в свою очередь всё повторял:
— Каа-а-а-аатенька, — и тянул руки к её груди. — Душа моя, светоч в моём оконце, голубка моя сизокрылая…
Очкастая рожа была настолько блаженной, что аж противно от неё становилось. Человек реально вёл себя, как пьяный, вот только язык у него при этом ни разу не заплетался, да и перегаром не пахло. Вот, наверное, что имеют в виду, когда говорят «захмелел от любви».
Вместо контроля кадет Дольче каким-то образом сумела его очаровать.
— Ка-а-а-атенька, — снова протянул завхоз, но вдруг резко переключился на меня. — Вы — отец Катеньки? Если так, то я настоятельно прошу у вас её руки! Мои намерения серьёзны!
— Как звать тебя, придурошный? — спросил я.
— Кеша вроде бы, — ответила Чертанова вместо придурошного.
— Ка-аа-а-атенька! Ты наконец-то запомнила моё имя! — по щекам Кеши потекли слёзы умиления.
Н-да… Ситуация, конечно.
— Кеша?! — я несильно похлопал завхоза по щекам. — Кеша, ты тут?! Готов к сотрудничеству?!
— Только если вы благословите нас с Катенькой…
— Ну звиздец! — плеснула руками Чертанова. — Давайте лучше свернём ему шею, и дальше пусть Смерть допрашивает! Продуктивнее выйдет.
— А давайте, — Рита вскинула «ружьё» и прицелилась.
Уж больно ей игруха новая понравилась.
— Так! — крикнул я. — Стоять! Группа «Альта», вы совсем ошизели?! Гражданских не трогаем и уж тем более не казним!