Скважина
Шрифт:
Чтобы как-то вывернуться, наука провозглашает: она, видите ли, не отвечает на вопрос «ПОЧЕМУ?», а только на вопрос «КАК?» Ей, мол, не надо знать, «ПОЧЕМУ?» А почему? Нет ли здесь кризиса науки? Некоторые считают, что антропный принцип обсуждению не подлежит. Что принцип этот не более чем логическое упражнение, которым заниматься вовсе не обязательно. Мир таков как есть, и это не обсуждается. Другими словами, так угодно Богу. Вот и пойми, научно это или нет. Я все же предпочитаю «Богу» другой термин: «мать-Земля». Для этого у меня есть все основания.
Да, жизнь появилась. И развивается. Но она слишком хорошо приспособилась к существующим условиям. И даже в меловом, не столь уж далеком периоде, нет никаких причин для возникновения разума. Если Она хотела создать разум, то перестаралась
Скоро первые люди начинают смутно что-то подозревать. Что существует некий Куратор, незримо ведущий их за руку. Возникают религии.
А последние десять тысяч лет, как я уже говорил, на Земле просто тепличные условия. Да что там говорить! Понадобилось топливо? Пожалуйста — каменного угля запасено столько, что весь так и не сожгли. Нужен металл? Нет проблем! Изобретаете двигатель? Молодцы, вот вам нефть. Хотите атомную энергию? Есть уран в достаточном количестве. Задумали электронику? Кремния — навалом. И даже есть красивые игрушки, вроде тех, что мы считаем драгоценностями… Список можно продолжать. Наша ослепленная любовью Мама, давала нам все, чтобы мы ни захотели…
А вот скорость света, наоборот, сделана очень маленькой, в масштабе Вселенной. Чтобы мы не разбежались от своей любящей Мамочки…
Что вы, мистер Адамс, хмуритесь? Вам надоела моя лекция? Так я не хочу сойти с ума, а других собеседников у меня просто нет и быть не… Опять вы про это, мистер Адамс!
Это был медведь, вы же все его видели! Мистер Форд, вы же висите как раз напротив окна, подтвердите! Скажите мистеру Адамсу! Вы наверняка его видели! Я не люблю, когда медведи подходят близко к зданию. Это опасно. И вы сами меня учили, что интересы Америки превыше всего. А он мог и не быть американцем. То есть мог быть совсем даже агрессором. Тогда уже смеркалось. Было плохо видно. Я не мог рисковать. И нанес превентивный удар. Из винтовки. Утром песцы таскали… Да какое еще окровавленное пальто! Это была шкура. Молодого медведя. Просто такого необычного темного цвета. Знаю! Это был бурый медведь. Я его застрелил. А песцы к утру съели. И хватит об этом! Мало ли, что он кричал! Просто ревел. Здесь не слышно. НЕ СЛЫШНО!
Вот еще книга. «Четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту»! Мистера Бредбери. Мистер Бредбери написал целую книгу о сожжении книг! Ха-ха-ха! Он мог бы выпустить книгу просто с чистыми листами. Клянусь, тепла от нее было бы ровно столько же! Полезайте в печку, мистер Бредбери.
А это что? Боже милосердный! «Тектоника литосферных плит»! С нее-то все и началось! Погоди. Я же брал книги с полки фантастики. Как она туда попала?
Ха-ха-ха! Ой, не могу! «Тектоника» — фантастика?
Стоп. Минуту. Движение литосферных плит — фантастика?!
А ведь теперь это ПРАВДА! Страшная правда.
Материки больше не двигаются. И «Тектоника» попала на полку фантастики. Случайность? Может быть. Конечно. Пусть она разделит участь фантастики — в огонь. В огонь. В огонь!
О чем я говорил? О Мамочке. Она перестаралась. У людей часто так бывает. Родительская любовь перерастает в свою противоположность. В тормоз. Или, того хуже, капризный ребенок получает в руки заветные спички. А то и дедушкин револьвер. Мы и есть дети. И погубили свою Мамочку.
Ну, ладно. Итак, надеюсь, я вас, господа, убедил в существовании Куратора. Или Бога, или Мамы, называйте, как хотите. Высшего разума. Поскольку я ученый, то для меня совершенно естественно возник вопрос: а где он находится? Этот самый мозг? Как реальный объект. Ничего придумать так и не смог. До тех пор, пока…
В свое время начались космические исследования. Нам, геологам, без образцов камней и грунта, в космосе изучать нечего. Золотой век космогеологи только маячил на горизонте. Мы получили лунный грунт, и даже один из нас посетил Луну, но это было пока больше символика, чем научная работа. А вот открытие океана Европы, спутника Юпитера, стало началом конца. Океан тот покрыт льдом, толщиной более двух миль. Возможно, там даже есть жизнь. Но до него не добраться. Аппарат летит туда три года, и нет даже проекта, как пробить там толщу льда… нам бы очень этого хотелось. Европа — наша последняя надежда найти в Системе жидкую воду, то есть шанс на внеземную жизнь. И тут наша Мама, видя новое увлечение дитяти, предоставило ему для опытов модель океана Европы — линзу подледниковой воды, так называемое озеро «Восток». Как я теперь уверен, свою голову. Собственно, озеро так не называлось. Просто оно находится на самом Южном полюсе, в центре Антарктиды, где стоит русская научная станция «Восток». Не мудрствуя лукаво, его так и назвали. Толщина льда в этом месте — три километра. Ну, просто идеальная модель. Скажете, совпадение? Так вовремя и так похоже? Даже отвечать не буду.
Как вы сказали, мистер Грант? Голову надо держать в холоде? Вот именно. Мама так и делала. Она нашла для своего мозга идеально холодное, очень стабильное и недоступное место. А мы, из космоса, его обнаружили. Температура воды, по данным радиозондирования, тридцать пять по Цельсию. Вот тут бы и задуматься…
Мама легко могла бы пресечь наши попытки бурения, вообще смести с ледника и буровую, и саму станцию «Восток». И не допускать нас туда, пока мы не поумнеем, и не поймем, что не везде можно бесцеремонно совать свои сверла… Она, к сожалению, этого не сделала. Говорю «к сожалению», хотя сам наверняка погиб бы при этом; я был участником варварского бурения. Но остались бы живы моя жена, сын и дочка, и еще много-много других жен, сыновей и дочек, и внуков, и внучек…
Не смотрите на меня, мистер Рузвельт. Да, это слезы. Да, я плАчу. Это я их всех убил. Я запустил дизель. Я вот этой рукой нажал рычаг. И прошел последние метры скважины. А ведь Она предупредила! Тот внезапный и сильнейший шквал, чуть не сваливший буровую. При ясном-то небе… Толстые тросы-растяжки выдержали. Я чудом увернулся от упавшей откуда-то сверху доски. Русские сказали: родился в рубашке. Как знать. Может, лучше бы тогда погибнуть, чем видеть теперешний кошмар, и знать, что это ты его причина. Тогда никто не понял… И вся наша команда, с веселым криком «русские не сдаются!», продолжила бурение. А потом…
Подброшу-ка еще книжечку. Плохо они греют, книжки. Дерево лучше. Но я давно сжег всю мебель. Что теперь? Артур Кларк. Многоуважаемый мистер Кларк. «Космическая одиссея», бог мой! Любимая книга юности. Но нет, читать не буду. Теперь все в печь. Немного тепла, мистер Кларк. Простите, мистер Кларк.
Потом? Когда бур пробил лед и зацепил мозг Мамы… конечно, озеро, придавленное трехкилометровой толщей ледника, находится под давлением. Заранее прикидывали: около трехсот атмосфер. Ну и что? По расчетам, вода поднимется по скважине метров на пятьдесят, подождем, пока замерзнет, потом спокойно высверлим керн уже озерного льда. И тихо-мирно получим образец подледной водички. Биологи ждали сенсации. Жизни, не знающей Солнца. Уже потирались руки в предвкушении диссертаций, наград и званий… Но все ошиблись. С давлением — на порядок. Самое меньшее. Так вот, когда бур прошел насквозь… что? Диаметр? Да нет ничего, около тринадцати дюймов…