Скверная жизнь дракона. Книга четвертая
Шрифт:
Словно прочитав мои мысли — солнце выглянуло из облаков, оказавшись за нашими спинами. На земле промелькнула тень. Большая и слишком быстрая, чтобы оказаться облаком. Презрев всякую предосторожность, я развернулся и всмотрелся в небо, пытаясь разглядеть сородича.
— В небе!
Ксат резко поднял голову. Его вертикальные зрачки расширились до предела от вида твари, размером с двухэтажный дом. Её перья переливались чёрно-серыми тонами с вкраплением рыжих отблесков, а размах крыльев превышал мои в два, или даже в три раза. В огромных когтистых лапах мог уместиться слон, а мощный
Мы переглянулись с Налдасом. И тут же сорвались с места, бросившись в лес, не делая выбора между монстроподобной птицей-переростком и кучкой серых меховушек.
Волки опешили, но спустя секунду рванули в нашу сторону, глухо рыча. Я бежал слева, принимая на себя трёх волков, Налдас бежал правее, принимая на себя четырёх волков. Я прицелился в самого левого из своей группы, на ходу запуская магические стрелы. На девятой тот упал.
Активировано умение «Рывок»
Прыгнувший волк пролетел мимо моей шеи. «Удар», и осн посоха воткнулся в глаз третьему волку, пробив череп насквозь. «Рывок», и меня отнесло назад, посох с хлюпающим звуком вырвался из серого. Я постарался поддеть посохом второго волка, но он успел отпрыгнуть — но я ждал этого, держа руку на поясе. Ещё «Рывок», и я врезаюсь в серого, втыкая тридцатисантиметровое лезвие в голову. Острое и прочное костяное лезвие разрезает кости черепа как бумагу.
Налдасу оставалось добить последнего блохастого, лежавшего на земле с перебитым позвоночником. По древку посоха в морщинистых руках пробежалась оранжевая волна, концентрируясь в яркий шарик в самой верхушке. Ксат завертел посохом, верхушка оказалась внизу и на огромной скорости кручёным ударом впечаталась в клыкастую морду, как клюшка в мячик для гольфа. Морду сплющило под аккомпанемент чавкающего звука и хруста костей, а тушу отбросило на целый метр.
— Я рад, что вы целы, — Налдас встал в гордую стойку: спина прямо, правая рука на поясе, левая опирается на посох, воткнутый в землю. В принципе, я сам стоял в такой же стойке.
— Ты меня даже не осмотрел, а уже спешишь делать выводы.
— Поверьте, я видел достаточно. И я должен извиниться: я недооценил ваши способности.
— Недооценил?
— Совершенно верно. У вас имеется опыт, и вы его применяете не бесцельно, — ксат кивнул, как бы извиняясь, и посмотрел в небо.
Огромная птица медленно уплывала на северо-восток, паря в полукилометре над землёй. Но даже с такого расстояния был заметен хищный блеск её огромных серебряных глаз.
— Боюсь, в ближайшие два дня мы воздержимся от посещения Луцка, — ксат присел на корточки около серой туши.
— Из-за птицы?
— Совершенно верно. Как вы могли заметить, она прилетела с запада. Именно на западе расположен город-оплот Луцк. Разумные не упустят возможность объединить наше появление и пролёт осквернённого беркута Тамливийского сада скверны.
— Неужели нас так ненавидят, что готовы разорвать на кусочки, даже под предлогом пролёта какого-то порождения скверны?
— Нас…
Налдас прервался и замотал головой, словно высматривая наблюдавшую за нами несуществующую невидимку. Вдалеке от поселений разумных, в густом лесу, подобного индивида не могло существовать.
— Если ненависть к нам держится в узде договором со Всеобщей Церковью, то ненависть к древнейшим не ограничена ничем. Поверьте, разумный жизнь продаст, лишь бы навредить.
— В чём причина этой ненависти?
— Не могу сказать, Лик’Тулкис, — ксат поклонился так низко, словно замаливая грехи всего островного народа.
Наступившую тишину нарушал шелест деревьев да редкий писк грызунов. Страшная птица улетела достаточно, чтобы не угрожать нам внезапной атакой.
Я посмотрел на склонившегося ксата без ненависти. Причина его отказов кроется в клятве, данная им тёте или кому-то другому. Как и банковский клерк, что поклялся собственной жизнью, так и татуировка на лбу Налдаса тоже когда-то моргнула. Никто не хочет умирать, и я более чем понимал мотивы своего сопровождающего. Лишь некая апатия скреблась в сердце: я слишком многого не знал, и вряд ли скоро узнаю.
— Что делать будем, раз в город путь заказан?
— Мы направимся в город, но не сразу. Нам повезло, и мы обойдёмся без лишних проблем.
— В нашей-то ситуации, и повезло?
— Присмотритесь, вы не находите ничего странного в облике волков? — Налдас пальцем показал на ближайшую тушу.
— Да вроде бы ничего такого… Стой, а что у них с ушами?
Каждое ухо волков было купировано. Словно кто-то нехороший отрезал острую верхушку, укоротив наполовину.
— Это и есть наша удача. Скажите, я могу попросить вас одолжить немного лески?
Мне лески не жалко, так что мы сходили за оставленными рюкзаками. По возвращению Налдас сразу же отрезал от каждого волка уши и попутно объяснил, чем они удивительны. Волки оказались домашними, и купированные уши — как своеобразно клеймо. Всё зависит от того, как именно обрезали верхушку уха, и сделана ли небольшая дырка.
— А ничего страшного, что мы их убили? Ведь они кому-то принадлежат.
Ксат распрямился, держа в левой руке окровавленный кинжал, а в правой — четырнадцать отрезанных ушей. Окинув быстрым взглядом трофеи, он едва заметно усмехнулся.
— Не волнуйтесь об этом. Мы их убьём.
— Ты в своём уме, идти убивать разумных, чтобы попасть в город? Что, нельзя его обойти?
— Можно, но мы так не поступим.
Я только хотел возразить, но ксат меня опередил.
— Прошу прощения, я выразился некорректно. Мы направимся не к высшим разумным. Поверьте, у меня нет причин и стремлений заносить руку над теми, кто не угрожает вам, или мне, или слабыми.
— Тогда о ком ты, если не о высших ра… Низшие разумные одомашнили волков?
— Вы совершенно правы. Существуют три расы, содержащие волков для личного пользования. Оруки, гноллы и гоблины разводят их ради меха, костей, мяса. И используют как боевых псов. Конечно, существуют отдельные племена орков, которые также содержат волков, но у орков свои правила.
— Как выглядят гоблины я знаю, а первые два кто?
— Гнолл как гиена, ходящая на двух ногах и с кистями рук, а орук — свинья. Не стоит беспокоиться, что нам они встретиться. Так, как помечены эти волки, делают только гоблины.