Скверная жизнь дракона. Книга четвертая
Шрифт:
— Ну? — поведение дворфа начинало нервировать. Понимаю, что помощь просить у первого встречного тяжело, но надо же быть хоть немного решительней.
— Можно кинжал осмотреть?
Я передал кинжал, ибо в нём нет ничего такого. Длинное лезвие поблёскивало металлом, хотя было костяным. Я отчётливо помнил тот день, когда убил превратившегося в нежить орка с козьими ногами. Рукоять из обрезков нервной трубки древня, прошедшей оклазию. Разрезав её кислотой на части, я прикрепил их клеем к лезвию и получил не самый эстетичный, но очень даже полезный кинжал.
Нобл аккуратно
— Слушай, что это? — Нобл показал на лезвие. — Это не металл.
Я промолчал. Одно дело — показать дворфу оружие, совсем другое — рассказать из чего оно сделано. Ведь тогда придётся раскрыть, что скверна меня игнорирует, а я на это пойти не могу.
— Тебе не стыдно? — Эльта обратилась к дворфу спустя секунду моего молчания. — У каждого мага есть секреты! Поделись сначала своими, прежде чем другие узнавать.
— Ты права. Прости, Ликус, — дворф передал обратно кинжал, а я мысленно поблагодарил эльфийку. — Только, пожалуйста, если можешь, ответь: рукоять, и твой посох, они из порождения?
— Не скажу от кого, но ты прав. Остался после оклазии.
Дворф закивал, будто что-то понял в этой жизни. И посмотрел на меня с потаённым уважением, чего раньше за ним не наблюдалось. Взгляд Эльты также немного изменился. Фанул и Талия остались при своём.
Дальше слово взял Нобл, рассказав историю из своего прошлого в качестве извинения за собственную несдержанность.
Два года назад некий ушлый проходимец захотел выведать секреты у его мастера, и ради этого решил втереться в доверие к Ноблу. На протяжении недели каждый день разумный ужинал с дворфом, и даже познакомился с его мастером, и даже получил приглашение посетить мастерскую. Стоило входной двери закрыться за его спиной, как из мастерской он уже не вышел. Его вынесли на следующий день вперёд ногами. Уже холодному трупу предъявили обвинение в посягательстве на жизнь мага, пронзили копьём ради буквы закона, и пустили на корм груцевым гусеницам.
Вслед за Ноблом своей историей поделилась Талия, чем нешуточно удивила всю нашу компанию. Включая и себя. Потом набрался храбрости Фанул. Каждый из нас весело подшучивал над рассказчиками, вставляя замечания и парадируя нелепые ситуации.
Около десяти часов дня в дверь постучала девушка лет пятнадцати с рабским ошейником. Сухим от усталости голосом она извинилась за то, что потревожила, пригласила пройти во входной холл, и побрела дальше, к следующей двери.
— Все в сборе? Хорошо, — Гнал посчитал по головам собравшихся в холле.
Вчера я насчитал двадцать три новых ученика, но за ночь кто-то от кого-то отпочковался, и нас стало тридцать девять. Скорее всего, это приехавшие неделю назад ученики. На их лицах отражалось облегчение: вот-вот томительное ожидание закончится. Наша же группа вообще не понимала, что дальше произойдёт. Но сейчас от нас требовалось не понимание, а не отставать от Гнала и других сопровождающих. Сперва мы пройдём ритуал, потом встретимся с высшим советом академии, а после состоится распределение. Что означает первое и последнее Гнал не объяснил, но все были спокойны, так что и я не волновался.
Вчера ночью от ворот до барака мы шли недолго, и многое рассмотреть не получилось. Зато теперь, при свете дня, академия преобразилась. Разумные многих рас расхаживали по мощёным дорожкам, стояли рядом с цветочными клумбами, задумчиво смотрели в небо или сломя голову бежали по своим делам.
Практически вплотную к стенам домов шли дети разных возрастов с рабскими ошейниками и измученным выражением на лицах, но никто из них не сутулился и не шаркал ногами, а самые маленькие из них иногда даже улыбались и смеялись. Ближе к середине дороги расхаживали ученики всех годов обучения: с жезлами и без, или с магическими книгами в придачу к жезлу. Это явно гримуары, с вписанными в них заклинаниями. И оторви судьба остатки моего хвоста, если эта магическая книга не символ последнего года обучения.
Выложенную гораздо аккуратней остальных, практически без стыков между камней, центральную часть широких мощёных дорожек никто не занимал.
Вся наша группа с интересом вертела головами, осматривая здания, витражные окна, других учеников и магов. А ученики и маги осматривали нас. Хотя, они больше осматривали меня, заостряя внимание на посохе, но видя лицо ксата — отворачивались, не выказывая ни единой эмоции. Да и новоприбывшие не особо присматривались к расе моей оболочки. И это прекрасно. Как и говорила тётя: я в безопасности, ибо в академии окружающим по-настоящему плевать на меня.
Стоило нашей группе пройтись немного — как обрели смысл вчерашние слова Гнала о том, что жить нам в первой части первого кольца.
Нас вели от входных ворот против часовой стрелки, с юга на восток. В первой части располагались длинные, однотипные бараки и крайне редкие отличные от них здания. От следующей части кольца первая часть отделялась небольшим садом с яблоневыми и грушевыми деревьями.
За садом шла новая часть зданий, но здешние бараки были с пристройками, и даже иногда встречались обычные здания, коих полно в городах. Потом ещё сад, и новая часть зданий. Бараки уменьшились, четырёхэтажных уже не было — зато гораздо чаще встречались всякие мастерские. За открытыми воротами маги в робах постукивали по металлу, тачали кожу, строгали дерево. По традиции после зданий — шёл сад, но гораздо шире предыдущих. Здесь находились дополнительные ворота в первой стене, ведущие наружу из академии.
В четвёртой части кольца длинных бараков практически не было, вместо них — широкие здания, больше похожие на библиотеки. И огороженные участки мастерских: из-за двухметровых стен доносились звуки кропотливой работы.
В пятой части бараков и мастерских не было вовсе. Зато стояли отдельные здания, больше похожие на гостиницы для дорогих гостей уровня князя, не меньше. За уличными столами на террасах сидели маги с жезлами и гримуарами на поясах, пили чай и о чём-то беседовали. После — просторный сад со скамейками. Его делила надвое широкая мостовая от третьих ворот первого кольца стен до единственных ворот во втором.