Скверная жизнь дракона. Книга пятая
Шрифт:
Я перевёл взгляд на приближавшуюся тварь. Встал полубоком, чуть подогнул колени и поудобней перехватил посох, чуть приподняв его и под углом направив осн в землю. Да, можно было побежать вместе с авантюристами, скрыться из вида добытчиков и позволить порождению разорвать их. Хороший план, я бы избавился от свидетелей моей особенности, а пока тварь набивала утробу — обездвижил её и занялся разделкой. Да вот только эти двое мне ещё пригодятся, как минимум — вьючными мулами.
Порождение приблизилось вплотную. Замах. Основание посоха попало чётко между чуть приоткрытыми челюстями, ушло вглубь глотки и что-то пробило с хрустящим звуком. Тварь будто ударило током, она резко замерла
— Действительно, работает, — хмыкнув, я как можно сильнее вогнал посох в землю, пригвоздив обездвиженную тварь.
Удивительно, насколько сегодняшний день удачен, словно возмещая потерянную кошко-девушку. Я ведь мечтал иметь такую в гареме. Хотя, какой гарем в моём нынешнем состоянии? Но даже если это возмещение за потерю красавицы, то этого слишком мало. Я требую новую кошко-девушку. А лучше — две.
Пока я прибивал порождение посохом к земле — семеро добытчиков позабыли о моём существовании и занимались только первой тварью. Лучники и копейщики заскочили за щитовиков, а те вытянули щиты вперёд. Тварь скрючило, острые колючки выстрелили по направлению добытчиков и как гвозди воткнулись в деревянную плоскость щитов. Моя же тварь не подавала признаков жизни, но горизонтальные зрачки всё же дёргались от легонького постукивания подушечкой пальца около выпученного глаза.
Удивительно. Если она всё ещё жива, то оклазия начнётся… А здесь возможно два варианта: период в два часа начнётся либо сразу после отделения части от тела, или же с момента убийства твари.
— Госока! — где-то вдалеке кричала гнусавая глотка. — Отбитый ксат, чтоб тебя скверна пожрала, ты действительно убил её!
— Не подходи, она ещё жива. Стойте там! — я крикнул в ответ. За пятнадцать секунд авантюристы умудрились пробежать больше ста метров. На мировой рекорд не тянет, да и с такой скоростью тварь уж точно бы нагнала их.
— Скажешь, когда можно? — голос Нота подрагивал от ребяческого любопытства. Мне, в принципе, без разницы, так что я махнул рукой и пообещал подозвать.
Самое приятное в твари — разделка. Следовало начать с игл, покрывавших все десять… Странно, у этой твари не десять сегментов, а двенадцать, и длинной она не семь, а все десять метров. Возможно, какой-то другой вид? Нет, похоже, здесь как с кроликами у нашей пещеры — некоторые из них отличались от своих собратьев.
Первым делом я принялся отрывать от тела длинные иглы, покрывавшие все двенадцать спин и боков. Отрывались они легко с характерным звуком резки кожаного ремня тупым ножом.
Когда я добрался до шестого сегмента твари — рядом послышались шаги.
— Работает? — лёгкие кожаные доспехи дворфа покрывали ярко-красные пятна. Это могла быть кровь, но остальные добытчики стояли около порубленного тела твари и ошарашенно смотрели на меня.
— Более чем. Ближе не надо, она жива.
— Ничего не будет. В прошлый раз мы всей толпой к ней подходили.
— Тогда отлично, — я помахал авантюристам и они, боязливо переглянувшись, направились ко мне.
— Не впервой с этими тварями возишься, да? — дворф говорил через губу, неумело пряча обиду.
— Эту вообще в первый раз вижу, — я чуть наклонился и немного понизил голос. — Но не забывай, что уметь обращаться с этими тварями — моя работа.
— Как ты там представился?
— Ученик-магессор.
— Я запомню это, — дворф о чём-то задумался.
Решив оставить коротышку наедине со своими мыслями — я продолжил отрывать иглы и складывать их отдельно. Притом длинные со спины, практически в тридцать сантиметров — в одну кучку, а с боков длиною в двадцать — в другую.
Следом наступил черёд лапок. Костяной кинжал разрезал порченые суставы как бумагу и без особого труда за несколько минут получилось отрезать все сорок четыре конечности. Из обрубков вытекал ярко-красный ихор, а воздух медленно наполнялся едким запахом ацетона.
— Да я даже не знаю, как всё это описать, — Галис приблизился к твари и вгляделся в её ещё живые глаза.
— Это на много монет потянет, ксат, — Нот присел около одной из куч иголок и протянул к ним руку.
— Не трогайте тут ничего, пока оклазия не пройдёт!
— Понял, — Нот одёрнул руку. — Ты тут главный по этим тварям.
Части морды я оставил на самый конец, а пока что следовало достать то, ради чего затевалось сегодняшнее приключение. Очищенная от иголок шкура отлично резалась, а многочисленные тонкие рёбра отделялись от позвоночника без особого труда и уже через пять минут по всей длине тела с потрошением было покончено. Но мне пришлось прерваться и отдышаться, ибо глаза уже слезились от едкого запаха и не видели, куда шла рука.
Среди склизких внутренностей тёмно-фиолетового цвета во втором, пятом, восьмом и десятом сегментах нашлись ярко-жёлтые мешочки с булькающей внутри жидкостью. С помощью длинной ножки-сосуда они крепились к чему-то напоминавшему гипертрофированную печень. В справочнике говорилось, что сразу отрезать ножку нельзя, вначале её следовало завязать, вот только про верёвку и прочее я напрочь забыл. Пришлось импровизировать, согнув сосуд пополам и скрутив его узлом.
Когда я аккуратно выковырял глаза твари и едва не порезал руки об острые зубы двойных челюстей — тварь уже умерла, а мне добавилось девять сотен опыта. Последним из порождения я вытащил две плевательных железы цвета старого гноя, располагавшихся в самом начале глотки.
— Чего теперь? — Галис кивнул на разбросанные по земле запчасти твари.
— А теперь ждать два часа. И тогда будет понятно, напрасно ли случившееся, или нет.
Спустя два часа меня постигло скверное удивление, граничащее с недовольством и чувством скорых неприятностей. Все остальные девять разумных же смотрели на меня просто с удивлением. У семерых из них к удивлению примешивалась зависть.
Количество лапок уменьшилось с сорока четырёх до пятнадцати, что было вполне неплохим результатом. Они усохли, кости, хрящи и ногти испрялись, оставив только белесовато-коричневую кожу и жировые мешочки: пяток крупных на ступне, размером с большой палец, и по одной на каждую из четырёх фаланг пальцев, размером чуть меньше фаланги указательного пальца. Две кучи иголок заметно сдулись, на три пятых объёма, не меньше. Глаз и плевательных желёз не осталось. Но всё это меркло с мешочками, после оклазии изменившими цвет с ярко-жёлтого на светло-зелёный. Из четырёх осталось два, и именно они притягивали жадные взгляды добытчиков. Им после всех злоключений достался лишь с десяток лапок да немного иголок.
Я посмотрел на Нота и Галиса. Они растерянно переглядывались и недобро косились на добытчиков понимая, что эти два мешочка для последних гораздо ценнее, чем жизнь двух авантюристов и одного ксата.
— Сюда идите, все, — я подозвал к себе добытчиков. Те не сразу, но всё же подошли.
— Поздравляю с добычей, — дворф окинул мои трофеи хищным взглядом. — Мы уже несколько лет добываем этих тварей, а никогда два мешка сразу не получали.
— Именно поэтому у меня деловое предложение, — я взял один мешочек в руку. — Забыть произошедшее. Вы все видели, что ксат приехал на стоянку, но работал в другом месте и вечером отказался рассказывать. Я ясно выразился?