Скверная жизнь дракона. Книга шестая
Шрифт:
В книге учёта товара на десятках страниц многие строчки были зачёркнуты, но я насчитал под тридцать разумных, содержащихся в подвале и комнатах на третьем этаже. Трое умели обращаться с лошадью. Я решил начать именно с них, попросив работорговца принести деревянный меч. Каждый раб должен был атаковать меня, но проверялись не их навыки, а мои. Тренировки с матонами не прошли даром, я относительно спокойно блокировал все удары. После спарринга я чуток разговаривал с каждым рабом. Последним был ратон с острым подбородком, широко посаженными глазами и, будто в насмешке,
— Разбойник, насильник, разоритель деревень, — произнёс я, заглянув в книгу.
— Он тоже висельник, — пояснил торговец.
— Мы все висельники, чего уж тут, — усмехнулся раб, расслабленно покачивая головой и плечами.
— Молчи, ты…
— Нет, пусть говорит, — я решил воспользоваться шансом. — Решил вместо петли выбрать рабство. Зачем?
— Моя удача всегда при мне.
— А станет ли удачей то, что тебя купит ксат? Назад дороги не будет.
— Ну, так… — раб задумчиво опустил взгляд, чтобы спустя секунду вернуть себе лихой видок. — Так хозяин же будет меня кормить и на мороз не выставит? Мне горячей похлёбки да одеяла, и уже благодарен будут.
Я не показал виду, но меня едва не скривило, когда меня назвали хозяином.
— А если я захочу тебя убить?
— Так зачем проверяли мои навыки? И про лошадей спрашивали, знание местных земель. Вам, господин, провожатый нужен.
— Значит, догадливый, — я хитро улыбнулся, на что раб насмешливо цокнул языком и пожал плечами. — Значит, будет меньше разговоров и больше дел. Но про меч и прочее придётся забыть. Только посох.
— А, так вы… Ах, да, договор, — понятливо закивал раб.
Торговец отвёл ратона в другую комнату, и мы приступили к поиску второго раба. Здесь дела обстояли проще — мне нужен был забитый, несколько затюканный разумный без яркой воли. Таких нашлось сразу несколько, трое мужчин и одна женщина. Безжизненными куклами с потухшим взглядом они смотрели в пол и старались лишний раз не шевелится. Среди их всех я выбрал убийцу и конокрада. Его, по словам торговца, застукал отпрыск местного конюха при попытке украсть лошадь. Мужик ничего не придумал лучше, чем придушить пацана и умчаться к соседнему городу, где его и повязали при попытке продать лошадь втёмную.
— Стало быть, вам больше ничего не нужно? — спросил хозяин лавки, когда отвёл рабов обратно в комнаты и вернулся ко мне. — Может, ещё что-то потребуется?
— Что с их регистрацией? Я в ваших краях впервые.
— Вы получите от меня договор о купле-продаже, зарегистрируете его сегодня же в ратуше, оплатите налог за каждого, и всё. Пришедших от гильдии работорговцев в ратуше обслуживают вне очереди.
— Тёплая одежда?
— Та, что есть у них. Она включена в стоимость.
— Она не самая качественная. Что по цене?
— Нарсак, как вы могли видеть, ничем примечательным не выделяется, он обойдётся в двести золотых. Хашир стоит четыреста пятьдесят монет.
— Сколько? — я наигранно удивлённо подался вперёд. — Ладно ещё Нарсак, он простой рабочий, но Хашир… Его запись встречается одной из первых. Он явно работает из рук вон плохо. Этот товар так просто не продать, мы оба знаем характеры таких разумных.
— Это правда, он у меня уже полтора года, но Нарсака несколько раз за этот год покупали для работ и возвращали обратно, полностью довольные результатом. Вы же сами сказали, что от вас обратно дороги нет.
— Да, это так, но именно поэтому их мне уступить надо ровно за шесть сотен.
— Это грабёж!
— Это деловое предложение. Хашир показал себя перспективным боевым рабом и вполне смышлёным разумным. Мне не составит труда использовать его как рекламу одной небезызвестной лавки среди моих друзей.
— Только богам известно, как скоро дадут всходы ваши рекомендации.
— Странно слышать подобное от хозяина лавки с историей в три поколения. Я просто не могу заплатить больше, мне ещё им одежду сносную купить и в ратуше зарегистрировать.
— Неужели это всё, что вы можете себе позволить?
— Только это, и ещё с десяток монет россыпью.
— Хорошо, шестьсот монет расписками, — выдохнул торговец и протянул мне руку. Стоило мне её пожать, как ратон добавил с ухмылкой: — И с десяток россыпью.
Я возражать не стал. В соседней комнате, на отдельном квадратном столике, на постаменте с двумя углублениями для указательных пальцев покоилась статуэтка Тона, с весами и кружкой в руках. Спустя два укола и зачитанный вслух договор, у меня в руках оказались два листка. В ратуше на них обязаны поставить печати и пропустить через них ману, прислонить к кристаллу и ещё раз пропустить ману, а по завершении регистрации бумагу уничтожат. Как я понял из прошлого раза, когда Нот и Галис покупали рабов — если такое делают, то платить за смерть раба не нужно, но и пошлина за регистрацию будет выше обычной.
Ещё, помимо двух документов, в лог-файле строчка о рабах изменилась. Да и в самом лог-файле появились две новые строчки с надписями Хашир и Нарсак — но это я решил оставить на вечер, в спокойной обстановке с чашкой чего-нибудь горячего, или даже горячительного.
Когда мы вышли из лавки и встали около входной двери, рабы от холода сомкнули руки на груди и старательно прижимали голову к плечам.
— Ничего, никому, никогда, никак и никаким способом не сообщать обо мне и о всём, что прямо или косвенно касается меня, — сказал я. Узоры на кожаных ошейниках моргнули зелёным. — Идите за мной и молчите. Вас ещё надо зарегистрировать, и нормальной одежды найти.
На словах про одежду разумные приободрились, даже затюканный Нарсак и тот с надеждой посмотрел мне на грудь, но выше взгляда он не поднимал. Хашир же вовсе расплылся в довольной улыбке.
Работорговец не соврал, в ратуше меня действительно обслужили вне очереди. Вот только регистрация заняла непростительные полчаса, так что на рынок я шёл очень быстро. Вслед за мной, будто повинуясь какой-то магической силе, едва не бежали двое разумных. Когда мы оказались около тележек и прочих лавочек, каждое утро открывающихся на одной из торговых улиц города — рабы хоть и стояли прямо, но ловили воздух ртами и сотрясались от усталости.