Скверные девчонки. Книга 2
Шрифт:
— А ты чувствуешь себя старой?
«В чем-то слишком», — подумала Джулия.
— У тебя есть три варианта. — Феликс вытянул пальцы руки. — Либо пустить «Чеснок и сапфиры» плыть по течению, как оно есть. Пока дело не станет достаточно крупным и не станет приносить постоянный доход. Возможно, ты от этого разбогатеешь. Либо ты повернешь его на прежние рельсы, как это было вначале. И тогда тебе не придется продавать вещи, которые не нравятся тебе самой. Можно еще свернуть свой бизнес и вернуться в «Трессидер», чтобы
Джулия была удивлена. Сначала она подумала, что он шутит. Потом испугалась, что он говорит серьезно. От этих слов у нее потеплело на душе, она чувствовала себя польщенной, но в то же время поняла, что не может принять предложение. Это будет все равно что возвратиться к прошлому. Топтание вокруг Джорджа и прочих подобных воспоминаний, а также, возможно, неправильный выбор.
— «Трессидер, Лемойн и Смит», — задумчиво смаковал Феликс. — Что скажешь на этот счет?
Джулия прикрыла ладонями его руки.
— Звучит как рекламное агентство.
— Ты можешь сама выбрать название.
— Спасибо за предложение, Феликс. Но я не приму его. Не знаю, что я буду делать дальше, но я не принадлежу к фирме «Трессидер», и Джордж знал это.
Лицо Феликса как-то изменилось, погрустнело, и он не сразу смог посмотреть ей прямо в глаза.
— Ты в этом уверена?
— Совершенно уверена. — «По крайней мере в этом», — подумала она.
Феликс кивнул.
— О’кей. Давай пойдем сейчас и пообедаем, ладно?
Они наслаждались едой и обществом друг друга, как обычно. Под конец Джулия спросила:
— Как ты думаешь, Джесси гордилась бы нами?
Феликс минуту раздумывал.
— Джесси нравился материальный достаток, но она больше ценила чувство удовлетворения от этого.
Джулия улыбнулась.
— По этому пути далеко не уйдешь.
— Да, пожалуй.
На прощание Феликс поцеловал ее и посадил в такси. Его прикосновение было легким и холодным. Как брат и сестра. Уже давно Джулия ни в ком не искала иного отношения.
По дороге домой, сидя в машине и глядя на мелькающие огни, она думала о Джесси, Феликсе и о Мэтти. Но не о Лили. Но когда они подъехали к ее дому, Джулия нахмурилась. В нижнем этаже все еще горел свет, а ведь было уже одиннадцать часов, завтра учебный день. Лили следовало уже быть в постели. Разве что Мэрилин сидит там, хотя она обычно смотрит телевизор в своих апартаментах.
Джулия расплатилась с таксистом и взбежала по ступенькам.
Лили, подобрав под себя ноги, сидела в кресле у телевизора, но экран был пуст.
— Лили, что происходит? Знаешь ли ты, который час?
Лили медленно выпростала ноги и встала, глядя матери в лицо.
— Привет, ма. Как поживает Феликс?
— Отлично. Шлет тебе привет. Но ты слышала, что я сказала, Лили? Где Мэрилин?
— Внизу. Она отослала меня спать, но я опять встала.
— Почему?
Лили подняла плечи. Ее полосатая тенниска была уже очень старой и местами разлезлась. Сквозь прорехи виднелось загорелое после лета тело. Маленькие смуглые ступни выступали из-под расклешенных джинсов. Ногти на ногах были покрашены серебряным лаком, взятым со столика Джулии.
— Я хочу поговорить с тобой.
Джулия растерялась.
— Хорошо. Но сейчас слишком поздно, Лили, ты не должна была сидеть и ждать меня столько времени.
— Но я хочу поговорить с тобой сейчас, — повторила девочка.
Джулия опять посмотрела на нее. Лили сунула руки в карманы, высоко подняв плечи, так что впереди образовалась глубокая впадина. Но эти защитные средства не могли скрыть ее учащенного дыхания.
Уже начавшая развиваться грудь так не вязалась с ее костлявыми плечами и тощими ногами. «Она уже больше не ребенок, — с грустью подумала Джулия. — Но еще и не женщина».
— Так в чем же дело? — спросила она. Может, какие-то нелады в школе, с кем-нибудь из подружек. Ничего другого, вероятно.
Лили посмотрела матери прямо в глаза.
— Я хочу уехать и жить в Леди-Хилле.
От потрясения Джулия не могла собраться с мыслями.
— Что?
— Сейчас как раз подходящее время, — четко сказала Лили. — Мне не придется переходить в другую школу. Наоборот, это будет правильно понято. Элизабет тоже переходит.
Джулия тяжело опустилась на диван у края стола. Лили все уже обдумала. Видно было, что это решение не импульсивное, что это сказано не для того, чтобы досадить Джулии.
— Но ты живешь здесь, Лили.
Лили склонила голову набок, как бы приглядываясь к матери. Джулия поняла, что девочка приняла решение, но было в этой позе что-то еще. Жалость? Сочувствие? Интересно, смотрела ли она сама когда-нибудь так на Бетти? Лили сознавала свою силу, и от этого Джулия вся похолодела, чувствуя беспомощность и весь ужас своего положения. Она вспомнила, как пришло осознание собственной силы в подобной ситуации. Конечно же, этим она сокрушила Бетти.
— Ты не можешь поехать в Леди-Хилл. Ты живешь здесь, со мной.
— Но я хочу. Я знаю, что раньше не могла, когда Александр был там один с миссис Тови. Но теперь там живет Клэр. Она провела там все прошлое лето. Она…
Джулия протянула руки, пытаясь отстранить от себя этот образ.
— Они не женаты, Лили.
— Но они могут пожениться.
Джулия вскочила на ноги. Наверно, у нее на бедре будет синяк, так сильно она прижималась к углу стола, когда сидела. У нее болело все тело: грудь, горло, живот и даже глаза.
Она словно видела комнату Джесси. Суконное покрывало на софе и апельсины в голубой вазе. Бетти, поднявшаяся навстречу ей, когда она была уже побеждена.