Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных

Пейзаж производил гнетущее впечатление. Яркое, пылающее солнце слепило глаза незадачливого путешественника и выпаривало из него жидкость со скоростью нескольких литров в минуту; сероватый, грязный песок усеивали узоры из мусора и городских нечистот, которые местные жители принципиально сваливали в эту долину, продолжая древние устоявшиеся традиции своей нелицеприятной планеты; не улучшали положение и маленькие скелетики живучих растений – харпасов, как их называли местные жители, – которые за один век вырастали лишь на пару миллиметров. Если здесь и было когда-либо что-то живое, то оно давно вымерло или же поумнело настолько, что давно покинуло эту долину. Или планету – что было бы гораздо умнее. Что же мог забыть здесь обычный человек, взрощенный в теплицах патриархального Та-Кемета и привыкший к дорогим напиткам, красивым женщинам и таким же красивым космическим кораблям?

Если честно, то Каспер Вэнс и сам не знал ответа на этот вопрос – кроме одного: будучи прохиндеем, он хотел заработать на билет до планеты развлечений Эйн. Однако он никогда не согласился бы с подобной формулировкой – благо с самовлюблённостью у него всё в порядке, – и по мере своего тяжёлого продвижения по долине Абурхарк (долине Неумолимой Смерти – именно так её называли аборигены) он продолжал придумывать всё новые и новые версии ответа

на поставленный вопрос. Нельзя сказать, что его размышления увенчивались успехом. Вместо этого в голову лезли удручающие предположения, что карта, купленная у местного торговца барахлом, которая в теории должна привести к сокровищам древнего императора Куахти, на самом деле – наглая подделка. Однако Каспер отказывался верить в подобное стечение обстоятельств, – и пусть на подобный шаг его толкнули исключительно безысходность и невозможность выбраться из этой сточной канавы славной Галактики, а заодно и неуёмное желание заработать как можно больше при наименьшем ущербе для самого себя. Именно поэтому он всё ещё продолжал идти, несмотря ни на что.

Концентрированной воды ещё оставалось вдоволь, пищи в имплантированном желудке хватит ещё на две с лишком недели, компас продолжал всё так же уверенно показывать на юг, а навигатор утверждал, что он прошёл уже двадцать шесть километров в нужном направлении – почти половину пути. Всё складывается не так уж плохо – действительно, при хорошей подготовке любой житель Галактики, даже презренный Уфундей (ох, ну и поквитается он с ним при следующей встрече!), мог бы найти эти сокровища. Каспер даже позволил себе сделать небольшой привал, расположившись на раскалённом валуне и вытянув ноги так, чтобы их укрыл песок. Жизнерадостным взором он окинул раскрывающуюся перед ним панораму и подивился, сколько мусора сюда раньше сбрасывали жители соседних планет: здесь и контейнеры от космического топлива, и бытовые отходы как людей, так и скампов, и давно вышедшие из строя автомобили, самолёты и космические корабли. В общем, свалка всего, что только может представить любой представитель межгалактического сообщества. Хоть музей открывай! И всё бы ничего, если бы в один прекрасный день какой-то умник из Межзвёздного Союза Путешествий и Исследований (МСПИ) не догадался высадиться на планете Мусора и не обнаружил, что на самом деле здесь проживают разумные существа, в данный момент находящиеся на третьем уровне цивилизационного развития, – небольшие гуманоиды, напоминающие помесь человека и таракана: округлое лицо с фасеточными глазами и практически человеческим ртом украшали антенны-локаторы, а на шести лапах развились хитиновые наросты, помогающие им лазать по разного рода возвышениям. Так вот, прожив с ними несколько недель, узнав, что они называют себя Куахто (или Куахти – кому как нравится; лично Каспер предпочитал называть их куахтарами – так проще), познав, что до этого на планете существовала высокоразвитая цивилизация эфемерных созданий, пришедших из самых глубин космоса, и ужаснувшись тому, что на их головы постоянно обрушается поток небесного мусора, сей путешественник написал обстоятельный труд: «Куахти: существа из мусора». Его труд, несмотря на кошмарное название, быстро привлёк к себе внимание галактических правозащитников, которые наспех решили, что последующее сбрасывание отходов на планету Куахти приведёт к вымиранию тамошних аборигенов. Таким образом, издали следующий закон: «Представитель любой межгалактической расы, входящей или не входящей в любой альянс, федерацию, союз, а также в Великое Межгалактическое Объединение (ВМО) или же в иного рода образование, который будет замечен сбрасывающим мусор на планету Куахти (Куахто) (координаты приведены в дополнении) будет немедленно арестован и подвергнут наказанию в связи со статьёй „Покушение на жизнь представителя галактической расы 3-го уровня“ (соответствующая статья приведена в дополнении)». На орбиту Куахти вышли патрульные корабли, и скоро у экологии планеты появился шанс хоть на какое-то воскрешение. Однако каково же было удивление учёных-биологов и социологов, когда они узнали, что после означенных мероприятий аборигены застопорились в развитии и начали проявлять все признаки цивилизационной деградации. Оказалось, что все свои достижения, изобретения и идеи они успешно основывали на «дарах Богов» – том самом мусоре, который постоянно валился на их головы по вине соседей по планете. Галактическое сообщество спохватилось и начало посылать на планету экспедиции с провиантом, учебниками по прикладным наукам и чертежами признанных изобретений, но опоздали. Не помогла и частичная колонизация планеты с основанием учебных учреждений для коренного населения и налаживанием производства запчастей для примакальных скутеров – куахтары просто-напросто превратились в иждивенцев, выживающих за счёт паразитирующего контакта с колонистами, которые принесли на планету не только свет и просвещение, но и наркотики, алкоголь, азартные игры и прочие бессмертные наслаждения любого мало-мальски уважающего себя гуманоида. В итоге после нескольких веков негласной борьбы с невежеством Куахти, ВМО махнуло рукой на эту богом забытую планету и прекратила вести на ней всяческую деятельность. Сейчас, наряду с местным населением, здесь проживали лишь межгалактические разбойники, пираты и торговцы наркотиками. А некоторые соседние планеты даже возобновили сбрасывание отбросов на поверхность планеты. Какая ирония судьбы.

Каспер пролистнул в голове последние страницы безрадостной и поучительной истории планеты Куахти, радостно усмехнулся, в очередной раз подумал о беспробудной тупости всего межгалактического сообщества, затем медленно поднялся с валуна и хотел было восстановить баланс жизненных сил, как обнаружил, что к цистерне с концентрированной водой присосалось непонятное существо, внешним видом напоминавшее слизняка, а размером – с довольно упитанного кота. Каспер мгновенно запаниковал – его поразило не само существо, а лишь одна маленькая догадка, которая сразу перечеркнула весь смысл его путешествия. С остервенением он начал отдирать слизняка от цистерны, пытаясь поддеть его всем, что только попадалось под руку – веткой деревца харпас, ржавым ножом земного происхождения, осколком примакального стекла, непонятным предметом, по виду напоминавшим древко от копья, – но всё тщетно: слизняк намертво приклеился к цистерне и досасывал последние капли живительной влаги. Через несколько минут Каспер уже лежал на песке, направив свои очи на пыльное небо, – одной рукой он поглаживал слизняка, который успел слезть с пустого баллона и даже наполовину зарыться в песок (жестокая и мучительная смерть ещё настигнет его – зачем спешить с таким наслаждением), а другой теребил свою куцую бородку, как будто сие времяпрепровождение могло хоть на шаг приблизить его к спасению. Идти обратно нет никакого смысла – это противоречило как здравой логике, так и его складу ума. Идти вперёд тоже нет смысла – он всё равно не пройдёт даже четверти оставшегося пути: просто-напросто превратится в высохшую мумию, которая пришлась бы по вкусу любому любителю закусывать пиво хрустящими снеками. При всём при этом у него на руках всё ещё оставалась карта, а куахтарский торговец (бесчестный тип!) разглагольствовал о каких-то оазисах, разбросанных по всей долине Абурхарк. Только никто не знает, где они находятся. Потому что никто никогда их не находил. Поэтому никто не знает, где они находятся… Потому что никто никогда… Поэтому…

Мысли путались и превращались в настоящую кашу. Каспер понял, что дальше так продолжаться не может, выбросил из головы уже успевший надоесть ему порочный круг, мощным рывком вскочил на ноги, снова упал, опять встал и смело пошёл в заданном направлении, не забыв предварительно превратить рокового слизняка в склизкое месиво. Его переполняла уверенность, голову осенила шальная мысль, что карта на самом деле врет и сокровища находятся где-то рядом, а дорога показалась такой лёгкой, будто кто-то подгонял его хлёстким кнутом. И так продолжалось примерно полчаса, пока Каспер не заметил, что кожа на руках начала заметно трескаться, а во рту пересохло настолько, что язык готов свернуться в трубочку и покинуть незадачливого хозяина. Ещё через пятнадцать минут Каспер с упоением глотал раскалённый песок, надеясь хоть в нём найти немного влаги. Тщетно.

Глупо. Как же глупо. Миллионы возможностей умереть, бесчисленные враги и ненавистники, обманутые любовницы и разъярённые самцы-мужья – никто не смог даже пальцем его тронуть. А тут его погубил один проклятый слизняк. Из всех оружий массового уничтожения, нейтронных распылителей, временных дислокаторов, преторианских межгалактических ружей, снайперских кораблей-самоубийц и всех мыслимых и немыслимых способов размельчения, испепеления и полной и бесповоротной аннигиляции его погубило лишь стремление одного-единственного слизняка к продлению своей никчёмной жизни. Как бы он сейчас хотел ещё раз раздавить его и посмотреть, как внутренности последнего постепенно испаряются под куахтарским солнцем. Каспер издал отчаянный хрип умирающего человека, ударил ладонями по земле, зачерпнул горсть песка, смешанного со смердящими отходами, и хотел было швырнуть её в сторону солнца, как вдруг почувствовал, что по руке прошёл разряд освежающей прохлады. Ощущение было такое, будто его внезапно перенесли в уютный межпланетный лайнер с системой поддержания наиболее благоприятной температуры. Сравнение, конечно, никуда не годилось, но нужно помнить, что Каспер никогда по сути своей не был ни философом, ни романтиком. Блаженство охватило все его члены, и он с упоением закрыл глаза, подумав, что смерть не так страшна, как её постоянно малюют, а Бог всё-таки существует, несмотря на все протесты Общества по Борьбе с Божественной Тиранией (ОББТ – да, Вселенная любит аббревиатуры). Он уже представил, как крылатые ангелы подхватывают его на руки и несут в рай, наполненный тёмным пивом и красивыми девушками, как вдруг понял, что сознание не очень торопится покидать его. Каспер немедленно посчитал это хамством со стороны природы и издевательством над его человеческой сущностью, – ведь его наглым образом лишали права на заслуженную смерть. Но по здравом рассуждении он пришёл к выводу, что его тело и не собирается отключать свои жизненные функции. Он жил. Жил! Что-то странное спасло его… Что-то…

Каспер сел и попытался сориентироваться в происходящем. Мало того, что он жил, так он даже ни грамма не хотел пить и мог идти хоть на край света в поисках всё новых и новых сокровищ, а солнце уже не превращало его кожу в хрустящую корочку. Неужели кто-то свыше всё же смилостивился над его грешной душой? Каспер чуть было не поверил в это абсолютно бредовое утверждение, как вдруг ощутил, что сжимает что-то твёрдое и одновременно гладкое на ощупь, – как будто он держал в руке кусочек альдебаранского мыла… Казалось, пальцы разомкнулись сами собой, и его взору предстал непонятный объект овальной формы, лишённый каких бы то ни было углов. Сторонний человек мог принять его за обычный булыжник, которые в огромных количествах заполняют поверхности таких планет, как Пракс, Охтария, Перун и, конечно же, Та-Кемет (Столица Булыжников – Гнар’скиар – так называют бывшую планету Земля примакалы), однако Касперу удалось разглядеть на нём какое-то странное подобие микросхемы – такие вышли из употребления примерно двадцать веков назад. Она медленно переливалась всеми цветами радуги, словно радовалась, что наконец-то на неё упали лучи хоть и жёстокого, но всегда согревающего и дающего жизнь солнца.

Внезапно объект дёрнулся, и его поверхность покрылась едва заметной рябью – Каспер попытался отбросить его, но было уже поздно: овал никак не хотел отлепляться от его ладони. В ту же секунду в голове Каспера раздался оглушительный визг, и непонятный объект непонятно как провалился прямо ему под кожу. Из него будто вышло всё тепло, когда-либо скопленное его организмом, мозг наводнили непонятные слова и обрывки фраз, вены вздулись, и, казалось, что кровь галопом рванула по венам – в два раза быстрее обычного. Каспер попытался выговорить хоть что-то и в третий раз за день повалился на песок…

– А-а-а-а-ао-о-о-ое-е-е-е-ео-о-о-оа-а-а-а-ау-у-у-у-у-у-у-уо-о-о-о-о-о-ое-е-е-е-е-е-е-е…

О-о-о-о-о-о-ое-е-е-е-еы-ы-ыи-и-и-и-иа-а-а-а-а-а-а!..

Через несколько минут из песка вылезли ужасающие членистоногие существа и с голодным энтузиазмом ринулись к бесчувственному Касперу. Но стоило им только коснуться его тела, как они сразу же обращались в прах, даже до конца не ощутив, что их настиг злой рок смерти, и лишь ветер разносил их молекулы по бесплодной пустыне Абурхарк…

Массивный, будто объятый пламенем космический корабль походил на огромное копьё, пронзающее самую оболочку космоса. Слишком огромный, чтобы похвастаться быстротой и манёвренностью, и слишком маленький, чтобы внушать врагам уважение, «Энкратуриус» был живой легендой, всё ещё функционирующим музеем истории покорения космоса. Каждый раз, когда он пришвартовывался в порту какой-либо планеты, он приковывал к себе внимание тысячи любопытных глаз: многие вдохновенно выдыхали, ощущая себя так, словно вживую прикоснулись к легенде; другие удивлялись, как такой корабль вообще прошел сквозь планетарную атмосферу и не сгорел как спичка; третьи же – и их всегда было подавляющее большинство – просто и откровенно смеялись над этой древней колымагой, а потом все вместе обсуждали, какой же неудачник её капитан. Капитан Андрей Макаров ненавидел их всех. Он с гордостью стоял на мостике и презрительно оглядывал толпы разнузданных зевак. Капитан Макаров любил свой корабль: за десять лет вынужденного командования «Энкратуриусом» он успел с ним не то чтобы сродниться, но скорее выработать некое взаимоуважение. Капитан с лёгкостью прощал кораблю его «винтажный» внешний вид, а тот в ответ пока что не разваливался на куски. Остальная команда не разделяла взглядов Макарова на «Энкратуриус» и во время отпуска на поверхность исправно врала, что на самом деле они с другого, более нового корабля – просто их временно командировали на этот мусор. При этом они краснели как раки. Гораздо лучше они себя чувствовали в открытом космосе: по крайней мере, в эти моменты им не приходилось стыдиться своей участи.