Сквозь Боль
Шрифт:
Мне приходит смс.
«Мерзну на улице, давай шустрей»
Разворачиваюсь на пятках и спешу к сестре.
— Мы же договаривались, что ты ждешь меня в холле. — спрашиваю, подходя в плотную к сестре.
— Эта мандавошка, выволокла меня, как плешивую собаку. На мороз. — причитает Каринэ. — Когда поняла, что я симулировала, и никакой беременности нет. Так и орала на меня «симуляторша, тебе заняться нечем. Понаехали»- грудным басом пародирует ее голос.
Я смеюсь в голос.
— Хочешь я тебя роллами угощу? — пытаюсь
— У меня нет настроения отказываться от вкусняшки. Пошли. — смеясь соглашается Каринэ. — Как раз расскажешь мне как там Ира.
— Идет.
Глава 24
На третий день моего пребывания в больнице мне разрешили вставать. Первым делом направилась в душ, очень хотелось смыть с себя запах пота. Правда мыться с капельницей магнезии было неудобно. Но первые теплые струи воды, вытеснили из головы все скопившееся недовольство.
Значительно позже, в полусогнутом положении, опираясь на прохладный подоконник, смотрела на морозный солнечный день.
С шумным вдохом отчаянно зажмурилась, я очень старалась не думать о плохом, стиснув зубы прогоняла тревожные мысли из головы. Как мантру повторяла…
«Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо».
За эти дни я мало с кем говорила. Рома почти не звонил, писал иногда. Я не обижалась, знала, что ему не до меня сейчас. В душе становилось теплее, я не одна. Не только я переживала за Матвея. Телефон сигнализирует о входящем звонке. Смотрю на дисплей, хмурюсь. Номер неизвестный. Брать или не брать, сейчас вопрос не стоит. С замиранием сердца, принимаю вызов.
· — Слушаю. — на нервной почве, против моего желания, голос дает петуха.
· — Надо же, — искренне восклицает властный женский голос. — Ты стала брать трубку. Как ты себя чувствуешь? — наигранное беспокойство, так и сквозило.
· — Вашими молитвами Любовь Михайловна. — выдаю сквозь стиснутые зубы.
Я уже не удивляюсь наглости и коварству этой семейки. Яблоко от яблони не далеко упало. Только такая мать могла вырастить такого ублюдка как Манукян.
· — Не дерзи мне девочка. Это не в твоих интересах. — строго отчитывает меня.
Думаю, она упивается там в своем превосходстве. Еще бы, ее сынок столько «хороших» дел наворотил. И не без ее одобрения так точно. А может она и придумала весь этот план. Она не из тех, кто стоит в стороне.
Голову готова дать на отсечение, Любовь Михайловна в курсе всех дел своего отпрыска.
· — Вы мне зачем звоните? Решили позлорадствовать?
· — Ты думаешь мне заняться больше нечем. — возмущенно шипит в трубку. — Дура, я помочь тебе хочу. — и уже елейным голосом добавляет. — Если ты все сделаешь как я скажу. Я поговорю с сыном.
Горько улыбаюсь, вытирая скатившиеся слезы. Можно ли понять или хотя бы представить, какую дичайшую боль чувствует мать, у которой украли ее дитя. Сколько внутренних сил и ресурсов необходимо,
Она сама мать.
Но она не чувствует боль другой матери, не умеет сочувствовать, чувство сострадания ей не знакомы. Ей все это не ведомо.
Откуда в ней столько жестокости. Нет и капли милосердия.
В голове прокручиваю ее слова «Если ты все сделаешь как Я скажу», то есть я должна выполнить все что она скажет, и потом она подумает, стоит ли поощрять меня. Или может наказать посильнее. Гарантии нет никаких.
«Я поговорю с сыном» … Просто поговорит? Любовь Михайловна не обещает вернуть мне сына. И речи об этом не идет. Она дает надежду, но это все лож и интриги. На самом деле, она палец о палец не ударит. Любовь Михайловна мастерски манипулирует людьми. Извлекая выгоду. И сейчас она решила не упускать ни одной возможности. Она явно что-то хочет получить…
· — Внимательно слушаю. — стараюсь говорить спокойно.
· — Ты напишешь дарственную на меня. — я в шоке округляю глаза.
· — Какую дарственную? Вы о чем вообще? — хрипло переспрашиваю.
· — Не тупи Ира. Я говорю о твоей квартире в которой ты не живешь. Ты делаешь дарственную на мое имя, а я говорю с сыном. — спокойно рассуждает. Словно о погоде говорим. Сглатываю горький ком.
Прекрасно понимаю, что не стоит идти у нее на поводу. Я все равно не получу желаемого. Это развод чистой воды. Семейка Мошенников. Прикрываю глаза.
Угораздило же меня вляпаться.
· — Я сейчас не могу написать дарственную. — делаю глубоки вдох, руки дрожат. — Я в больнице.
· — Когда тебя выписывают? — участливо интересуется. Видимо решила, что оформление желанной дарственной у нее в кармане.
· — Сказали еще дня три, может четыре я точно буду под наблюдением. — прикрыв глаза, решаю не врать.
· — Как только дарственная будет у меня, я поговорю с Сергеем. И мы, все решим. — сказав, не прощаясь сбрасывает вызов.
«Мы все решим». Хочется взвыть. Решат они.
В моем телефоне есть очень полезная функция. Запись разговора. Я тут же отправляю файл Роме. Пусть послушает.
Манукян еще пожалеет. Обязательно. Матвей ему не принадлежит. Он никак не сможет доказать, что просто забрал сына. По документам у Матвея только один отец и это Рома. На мое счастье, об усыновлении никто не знает.
Я посажу тебя Манукян, костьми лягу, но посажу. Через пару минут мне приходит смс от мужа.
· — Принял. И уже отправил Ксюше на разработку. Мать тоже пойдет как соучастник. Как ты родная?
· — Нервно. Но я держусь.
· — Люблю тебя.
· — И я люблю.
Не находясь рядом с мужем, я всегда чувствую его заботу и поддержку. Всегда! Каждый раз, засыпая в объятиях мужа, спрашивала, за что Рома был мне послан. Любимый мой… Заслужила ли я свое счастье.
Зажмурилась. Мое. Не отдам. Всеми силами держаться буду.