Сквозь Навь на броне
Шрифт:
– У тебя хорошо получается, господин, - произнёс старик со свойственной только людям в возрасте манерой говорить даже о чуде, словно оно обыденно.
Я остановил вращение и опустил кувшин на ладони, с удовольствием испачкав руки в сырой плотной глине.
– Нон-тар Эгор!
– раздалось со стороны.
Я повернул голову на звонкий голос. Ко мне бежал паж.
– Нон-тар Эгор, вас нон-тар Бурбурка зовёт.
– Зачем?
– Не знаю господин. Но он созывает всех ваших помощников. И воины уже там. Наверное, в поход собрались.
– Какой, к черту
– Господин, я не знаю, - пожал плечами паж, - но они уже грузят вещи.
Я осторожно отдал сделанный мной кувшин старику и встал с земли. Отряхнув одежду, я направился в замок. Глинобитные домики с черепичной крышей остались позади. А впереди был не замок, а очередная война.
– Господин, - услышал я вкрадчивый голос.
– Я прошу тебя, господин, подожди.
Я остановился и повернулся, подумав, что что-то забыл и теперь это мне принесли. Передо мной переминалась с ноги на ногу женщина, сжимая в прижатых к груди руках какие-то предметы.
Я узнал эту женщину, не по лицу, так как до сих пор не научился различать их лица, по ауре. Это она была в той палатке, которую снесла Ольха во время боя у замка. Изнасилованная храмовыми воинами крестьянка.
Девушка закусила губу и протянула мне плашку из кости. Кости нарони. На ней значилось 'Таира-ма курих-то а', 'мягкие слова за мёртвый долг', благодарность за месть. Вряд ли она сама умела читать, но назначение таблички могла помнить из устных рассказов, тем более что вырезанные символы были заполнены красным. Не кровью, а смолой дерева.
Она низко поклонилась и попятилась назад, все так же смотря на меня большими глазами. И лишь отойдя на пять шагов, резко развернулась и побежала к деревне.
Я проводил её взглядом, прежде чем продолжить путь. Издали была видна возня у машин. Ангелина громко отдавала приказы, в то время как работники стаскивали с откинутого борта имущество. На расстеленный брезент легла свёрнутая палатка, всякое имущество, бочки с топливом и прочий хлам.
– Куда, куда, бараны косорукие!
– орала магесса, - машину не поцарапайте, вашими соплями потом замазывать буду. Прямо из головы выбью.
– Госпожа, куда это класть?
– На брезент, уже сто раз рассказывала.
– Ох-нихрена-себе!
– скороговоркой выпалил я по-русски, при виде всего того, что появилось на свет из глубин машины.
– Как оно все влезало?
Ангелина встала на краю борта, держась руками за дуги кузова, и довольным взглядом окинула своё добро.
– Не только всяким Гарри Поттерам можно колдовать с фантазией. У меня на весь кузов наложено заклинание четырехкратного объёма. Там целый товарняк запаковать можно. Правда, весить изрядно, и так облегчители, которые я прикрепила по всей раме, едва справляются.
– Вот, жопа вредная, - усмехнулся я, - то-то Урал даже бэхой не получалось вытянуть. А я чуть от натуги не лопнул.
– Ну не лопнул же. Зато, смотри, Егор, сколько всего полезного.
– Зачем разгружаешь тогда?
– Нужно ящики с патронами для этих полудурков достать, они в самом дальнем краю.
– Сколько их у тебя?
– Патронов или полудурков?
– Первых.
– Тридцать ящиков по два цинка в каждом. Всего шестьдесят цинков. В каждом цинке по четыреста сорок патронов, итого получаем двадцать шесть тысяч четыреста. Гранаты я им не дам, поубиваются нахрен.
На первое время хватит, прикидывал я, это даже лучше, что они винтовками экипированы, а не автоматами, а то расстреляли бы все за день.
– Я так понял, что рыцарей мы упакуем в машину.
– Ага, пусть прокатятся с ветерком.
– Есть только одна загвоздка. Дорог-то нету, - попытался я охладить пыл у магессы.
– Лес сплошной.
– Не угадал. Это мы с северов рекой да тропами ехали, а тут хороший тракт проложен. По крайней мере, втискиваемся прямо по контуру. Для этих диких условий вполне сносно. Если расчёты верны, то до точки назначения примерно сорок километров. Мы это расстояние покроем за два часа самым неспешным темпом. Я когда сказала об этом Бурбурке, он аж подавился.
– Представляю. Но ведь не готово ничего.
– Готово. Лекала к винтовкам есть, к доспехам есть. Стажер за полчаса наклепал и то, и другое. Скатерть Макоши имеет удивительно большой КПД, нам так никогда не сделать, - ответила мне магесса, а потом закричала на языке сель, когда работники стали выкатывать двухсотлитровую бочку с соляркой: - Осторожнее! Ноги отдавите.
– Ангелина, а у тебя там ядерного реактора нет? Он бы нам очень пригодился.
Она со смешинкой задорно хмыкнула, а потом покачала головой.
– Нет. У меня здесь не атомный ледокол. Не влезет, да и масса у него огромная. У него в качестве рабочего тела расплавленный свинец или натрий, но даже если вода, то это представляешь, какая масса? Есть солнечные панели, но у них мощность очень низкая, только на зарядку телефонов хватит.
– Ладно, - ответил я, - пойду лорда уважу своим визитом.
– Иди, может, вправишь ему мозги.
Я хлопнул ладонью по откинутому борту грузовика и шагнул в замок, обрулив сложенное на брезенте имущество. Работники-нарони без всякой боязни посматривали на необычные вещи, ропча, что боли не оберёшься, ежели поломаешь это сокровище. Стражник, стоявший у входа в зал, слегка подобрался, когда я зашёл через большую дверь. Рука сама собой повторила жест местных жителей, прикоснувшись к полированному дверному косяку в знак уважения предкам.
Лорда на троне не оказалось, паж все это время ожидавший меня, со словами: 'Сюда, господин', проводил в боковую дверцу, идущую в примыкающее к донжону сооружение. Судя по всему, его построили несколько позднее, так как внутри имелась отдельная спиральная лестниц, а одна из стен выглядела так, словно раньше была снаружи замка, а потом её почистили и украсили полотнами с вышивками различных узоров.
Подниматься не пришлось, небольшой, плавно изогнутый коридор, расположенный вдоль этой некогда внешней кладки, освещаемый только узкой бойницей со стороны лестничного пролёта, имел семь дверей. Из-за одной доносились голоса.