Сквозь огонь
Шрифт:
Если бы в эту минуту кто-нибудь увидел лицо Кости, то навсегда запомнил бы его глаза с ярко выступившими черными ободками зрачков. Сейчас, и, видно, в последний раз, от них веяло детским озорством и необдуманной ребяческой решимостью.
Водокачки и водонапорные башни были разбиты. В канализационных и водосточных трубах не было ни капельки воды. Костя попал в одну из главных магистралей, по которой можно было передвигаться на четвереньках и кое-где ползком.
«Вот это будет вылазка!» — торжествовал мальчишка,
Рано утром, до рассвета, Лиза вышла из погреба. Ей надо было выполнить свое слово — собрать целый класс. «Пусть Александр Иванович не думает, что сболтнула», — твердила она про себя.
В первую очередь Лиза навестила подружку по школе Гиру, которая жила на Угольной улице. У Гиры отец на фронте, мать погибла при первой бомбежке, Гира не успела эвакуироваться и осталась в городе со старшей сестрой. Лиза нашла подружку в том же подвале, где ее встречала неделю назад.
— А где Катя? — спросила Лиза.
— Ушла к минометчикам санитаркой и больше не придет, — ответила Гира.
— Почему?
— Похоронили ее.
— А ты пойдешь со мной? — спросила Лиза.
— Куда?
Лиза подробно рассказала ей про Александра Ивановича, про Костю и про то, как они готовят уроки.
Вдвоем они направились к Пете, которого Гира называла Пека-цыган.
— Почему ты его так обзываешь? — упрекнула ее Лиза.
— Я не обзываю, его так зовут. У него мачеха злая была. Летом он жил в деревне у тетки, весной — у сестры, а зимой — дома. Круглый год кочевал, вот и прозвали его так — цыган. Но он хороший мальчик. Только вот теперь один остался. Прибежал из деревни, а тут никого нет, — пояснила Гира.
Петя жил тоже на Угольной улице, но, как только начались бои на Мамаевом Кургане, он перешел в подвал главной конторы завода. В контору два раза попадала бомба, проход в убежище завалило, но у Пети был свой путь. Он пробирался туда через подвальное окно, по проволочной лестнице.
Гира знала ход к Пете. Петя показал ей по секрету, даже звал к себе в подвал, но она не решалась. Теперь, вдвоем с Лизой, ей было не страшно.
Подойдя к подвальному окну и заглядывая в чернеющую дыру, они остановились: кто же первый полезет?
Надо торопиться. Уже начался рассвет. Их могут заметить бойцы и отправить в штаб.
— Вот тут он живет, — сказала Гира, кивнув на дыру, и слегка подтолкнула подружку. — Лезь! Ты первая.
— Ну, ладно, — сказала Лиза. — Я полезу первая, а ты не отставай.
Нащупывая ногами лестницу, по которой каждый день спускался Петя, Лиза поскользнулась и полетела куда-то вниз.
— Ой! — вырвалось у нее.
Она упала возле стола и, не чувствуя боли, прижалась к стенке. Петя, услышав стук, вскочил.
— Кто тут?!
— Это я, — отозвалась Гира, спускаясь вслед за Лизой.
— У, чертовка! — выругался Петя. — Давай руку, а то брякнешься.
— Я уж брякнулась, — созналась Лиза, вставая.
— Больно? — спросил Петя.
— Нет, — ответила Лиза. — А почему у тебя темно?
— Сейчас зажгу, — ответил Петя, чиркая спичками. — Зачем пришли?
Лиза и Гира промолчали. Они сначала решили осмотреться, а уж потом начать разговор.
Петя занимал подвальный кабинет, в, котором во время бомбежек работал директор завода.
— Ох как у тебя хорошо, Пека! — сказала Гира, посмотрев на телефоны и мягкий диван.
— Не особенно, — откровенно признался Петя. — Телефоны не кормят. Вчера у одного бойца попросил, а он меня в штаб. Едва сбежал. Тут меня никто не найдет. Друг у меня был, Костя, ты знаешь его, Гира. Костя Замков…
— Знаю, — торопливо вставила Гира. — Против нас жил.
— Он где-то доставал хлеб и консервы, а теперь его нет, — грустно сообщил Петя.
Девочки переглянулись.
— Умер?
— Если бы умер! Убили. С самолета. Я сам похоронить его хотел, не успел. Положил возле стенки у клуба, а днем стена рухнула и завалило.
Лиза решила говорить прямо.
— Вот что, Петя. Давай так: на вот, поешь хлеба и сахару и пойдем с нами. Мы собираемся жить вместе и учиться. А как освободят город, так пойдем в настоящую школу. Согласен?
— А кто там есть с вами?
— Мы, — гордо ответила Гира.
— Одни девчонки? Ну вас! Плаксы. Не пойду.
— Нет, ты не спеши, — возразила Лиза, — с нами занимается Александр Иванович, и мальчик у нас есть, Костя.
— Какой Костя? Его убило.
— Нет, это другой, у него голубь есть. Хороший такой, смелый мальчик. И Александр Иванович тоже хороший, я его люблю.
— Они все хорошие, — бойко ответила Гира. Она еще не знала в лицо ни Фомина, ни Костю, но ей надо было поддержать Лизу.
— Скажешь тоже, — усмехнулся Петя и, обращаясь к Лизе, спросил: — А Костя большой? Если задираться начнет, справлюсь?
Лиза ответила, что никакой драки не может быть, и рассказала все по порядку, заверив, что они будут получать паек и учиться.
Петя, разломив кусок хлеба пополам, одну часть начал есть, прикусывая сахар, а другую запрятал в стол. Затем, подумав, переложил хлеб в карман.
— А еще кого будете звать? — спросил он Лизу.
— Всех, кто есть тут. Целый класс набрать надо.
— Ну, тогда подумаю.
Петя провел Лизу и Гиру через тайный выход до литейного цеха. Они шли где-то по развалинам заводских корпусов, подвалами, трубами, тоннелями, стараясь не показываться на глаза бойцам. У Пети были свои ходы сообщения, по которым никто, кроме него, не ходил. Он показал, где есть еще один мальчик, но сам к нему не пошел, только сообщил кличку — Ванька-пожар.