Сквозь переборки
Шрифт:
– Иногда…
– Иногда. Что я должен сделать, Жень? – Дима говорил медленно, смотрел в сторону.
– Скушать таблетку и опять уснуть.
Дима посмотрел на Женю очень внимательно:
– Значит, все это время ты притворялся. И все это ради того, чтоб командир мог доложить, что автономка прошла успешно, задача выполнена. А из-за одного шизофреника всплывать не стали. И радио давать не стали. Просто дали этому шизанутому таблеточку, он и уснул. До самого всплытия. Так, Жень?
– Ну, если хочешь…
– Конечно хочу, давай свою таблетку. Сейчас съем. – Дима зажал таблетку в кулаке. – Вот она. Съем, и все будут спокойны. Я для всех просто обуза. Понятно. Конечно. Что только я не вижу! Можно увидеть прошлое, можно – будущее. Все можно. На выбор.
К чему? Все, что я понял, так это то, что должен погибнуть старпом. Вот и все! Я это видел. Может быть, я видел не то и не так, но он умрет, Женя. Ровно через двое суток. И мне никто не верит. Никто! Я не могу даже предупредить его. Что я ему скажу? Что? «Владимир Алексеевич, вы скоро помрете?» А если выпить пять таблеток сразу? А если десять? Все равно же ничего не изменишь! Десять таблеток, и через двое суток ты меня откачаешь. Как тебе это? Лодку разрежет, как ножом, понимаешь? Как ножом! Пойдет в отсек вода, и старпом умрет. Захлебнется он. Сколько еще с ним людей погибнет? Нисколько. Погибнет один старпом. Почему? Потому что судьба. А я-то что могу сделать? Я-то для чего? Как ты не понимаешь, Женя, они же мне всё дали почувствовать. Я задыхался, я попадал в воду, меня доставали оттуда, как куклу. И все это ради чего? Я не понимаю. Чем дольше все это длится, тем больше я не понимаю. Вот ты сейчас молчишь, и мне хорошо. Я могу высказаться. Я высказываюсь. Все ради этого? Сталь наткнулась на сталь. Что-то стальное разрежет лодку, как нож масло. Легко. Поэтому и показали, как ножом режут маленькую лодку. Они все время показывают, что произойдет. Вот только переводчик подкачал. Переводчик из меня никудышный.
– Дима…
– Ты устал меня слушать. Я понимаю.
– Да нет же!
– Шизофрения – штука заразная. Я тебя заражаю, и ты между двух огней. И со мной надо поладить, и командира ублажить. И вам дела нет до людей.
– А то, что я с тобой ночами не сплю, это как?
– А-а-а… да-да-да… как же… ночами. Так за это вам орден дадут. Орденок. Представят. Обязательно. Ты меня сбагрить хочешь. Думал же, хоть бы эта автономка поскорей закончилась?
– Думал.
– Молодец. Хоть сейчас не соврал. Я тут один, Женя. Совсем один. В этой железной штуке. Не с кем поговорить. Я даже рассказать ничего не могу. Все слова подбираю, чтоб тебя не спугнуть. Чтоб ты, Женя, от меня не сбежал. Боюсь я, что ты сбежишь. Бросишь меня. Таблетки в меня загрузишь – и все. А на пирсе сдашь меня, как старого, ненужного кота. На усыпление. Сивиллой быть очень страшно, Женя.
Очень. Никому не пожелаю. А этим, верхним, высшим то есть, мой мозг нужен. Мой ум. Мои впечатления. Они ими питаются. Обжаривают в сухарях. Перчиком только сдабривают. Вкус чтоб, значит, лучше был. А если что-то идет
Дима, положил в рот таблетку, запил ее водой, вытянулся на кушетке и закрыл глаза.
Через минуту он уже спал.
– Товарищ командир! – Женя постучал в каюту к командиру.
– Да!
Увидев Женю, командир уставился на него:
– Ну, что опять?
– Ничего особенного.
– Тогда зачем вы пришли? Что-то есть? Необычное?
– Мне кажется, что там есть рациональное зерно.
– Мы договорились, что нам не кажется.
– Извините, товарищ командир.
– Ничего. Так что там нового?
– Даже если это шизофрения, товарищ командир, я бы прислушался к его видениям.
– Доктор! А нельзя ли с помощью снотворного, как мы с вами и договаривались, сделать так, чтоб я спокойно дотянул безо всех этих проблем до самого берега?
– Можно, товарищ командир.
– Так чего ж вы его не накачаете снотворным?
– Товарищ командир, я дал ему снотворное.
– Ну, и какая же у нас теперь проблема?
– Он все время говорит о том, что лодка получит повреждение в последний день похода. И под основной удар попадает старпом.
– Старпом?
– Да. Вы мне говорили, чтоб я докладывал обо всем, вот я и докладываю.
– И правильно делаете. Доложили. Хорошо. Это все?
– Товарищ командир, извините, но вам эта информация не кажется важной?
– Доктор! Я как-то уже останавливался на этом случае истерии, и мы с вами все обсудили.
– Я понял, товарищ командир, прошу прощения за беспокойство.
– Ничего. Хотя… впрочем, задержитесь.
Женя, уже повернувшийся, чтоб выходить из каюты, вернулся.
– Хорошо, доктор. Давайте еще раз. Изложите еще раз мне все его видения.
– Там все странно, товарищ командир. Такое впечатление, что ему дают пережить то, что должно произойти не с ним. И он переживает.
– Но вы говорили, что до этого были какие-то совершенно фантастические вещи.
– Было и такое, но это, как он уверен, было сделано только для того, чтоб привлечь его внимание.
– И все это во сне?
– Бывают видения и наяву.
– Какие видения были наяву?
– Он видел старпома с розовыми волосами.
Командир недовольно заерзал на стуле.
– Кажется, я об этом уже слышал. Розовые.
– Да.
– И о чем это, по-вашему, говорит?
– Пока непонятно, но он уверен, что старпом погибнет в отсеке, когда в отсек пойдет вода.
– Вода.
– Да. Он уверен, что лодка получит повреждение. Он говорит, что ее, как ножом, разрежет, но погибнет при этом только один старпом.
– И какой отсек, по его мнению, получит повреждение?