Сквозь стекло ясное (Сборник рассказов)
Шрифт:
— Как?
— Я хочу, чтобы ты меня привязала.
— Привязала?
— Да, веревками. Так, не очень крепко, чтобы я мог ворочаться. Поможешь?
Босые ноги Джейн уже искали в темноте тапочки.
— Ладно, — со вздохом согласилась она.
Роджер Туми сидел в маленькой каморке, которая считалась его кабинетом, и смотрел на кипу контрольных работ, сложенных на столе. В данный момент он не очень ясно представлял себе, как сможет их проверить.
Он успел прочитать пять лекций по электричеству и магнетизму с той первой ночи, когда обнаружил,
Сегодня ему удалось избежать необходимости читать лекцию, благодаря тому, что он устроил неожиданную контрольную работу. Он не стал утруждать себя составлением нового варианта; просто воспользовался тем, который предлагал своим студентам несколько лет назад.
Теперь ему предстояло проверить работы и оценить их. Зачем? Разве имеет значение то, что в них написано? Да и вообще, имеют ли какой-нибудь смысл все постулаты физики? И уж если на то пошло, в чем они заключаются и существуют ли на самом деле?
Может быть, это вовсе не гармоничные законы, а сплошная путаница, из которой нельзя сделать никаких разумных выводов? И Вселенная, несмотря на то что утверждают эти законы, есть исходный хаос, дожидающийся того момента, когда явится Дух и наведет порядок?
Ко всему прочему Роджера сильно донимала бессонница. Даже привязавшись к дивану, он не спал как следует; если ему и удавалось ненадолго заснуть, его постоянно преследовали сны.
В дверь постучали.
— Кто там? — сердито крикнул Роджер.
После короткой паузы последовал неуверенный ответ:
— Это мисс Хэрроуэй, доктор Туми. Я принесла письма, которые вы диктовали.
— Ну, тогда заходите скорее, не стойте в дверях.
Секретарша приоткрыла дверь на минимально необходимое расстояние и протиснула свое худое, невзрачное тело в кабинет. В руках она держала стопку бумаг. К каждому листочку была скрепкой прикреплена копирка и конверт с адресом.
Роджеру не терпелось поскорее от нее избавиться. В этом и заключалась его ошибка: когда секретарша направилась к столу, он потянулся за письмами и почувствовал, что приподнимается со стула. Сохраняя сидячее положение, Роджер скользнул на два фута вперед, и только тогда сообразил, что происходит. Он заставил себя резко опуститься вниз и чуть не потерял равновесия. Однако это уже не имело значения.
Ни малейшего.
Мисс Хэрроуэй выпустила из рук письма, и они разлетелись в разные стороны. Потом она вскрикнула, повернулась, ударилась плечом о дверь, вылетела в коридор и помчалась прочь, громко стуча высокими каблуками.
Роджер встал, потирая ушибленное бедро.
— Проклятье! — выругался он.
Его все время преследовала мысль о том, какое впечатление он произвел на несчастную секретаршу. Он видел себя ее глазами: здоровенный мужчина медленно поднимается над своим столом и, продолжая сохранять сидячее положение, летит к ней.
Он поднял разбросанные письма и закрыл дверь в кабинет. Было уже довольно поздно, коридор давно опустел; мисс Хэрроуэй вряд ли станет рассказывать кому-нибудь о том, что видела. И все же Роджер с беспокойством ждал, что вокруг его кабинета начнет собираться толпа.
Однако ничего особенного не произошло. Возможно, мисс Хэрроуэй выскочила из коридора и грохнулась в обморок. Роджер подумал, что ему следовало бы проверить, все ли с ней в порядке, но потом он решил послать свою чересчур щепетильную совесть к дьяволу. Пока он не выяснит, что же такое с ним происходит, почему не прекращается этот ужасный кошмар, особенно высовываться не следует.
Нужно сидеть очень тихо, и так уже сделано достаточно глупостей.
Роджер просмотрел письма: по одному каждому крупному физику-теоретику страны. Местные корифеи вряд ли сумели бы справиться с его проблемой.
Интересно, подумал он, поняла ли мисс Хэрроуэй, о чем письма? Он надеялся, что нет. Письма были сознательно составлены с использованием множества специальных терминов; возможно, их было даже больше, чем требовалось. Частично для того, чтобы продемонстрировать скромность; частично, чтобы подчеркнуть тот факт, что он сам, Роджер Туми, является серьезным ученым.
Он разложил письма по конвертам. Лучшие физики страны… Смогут ли они что-нибудь сделать?
В библиотеке царила тишина. Роджер Туми закрыл журнал «Теоретическая физика» и мрачно уставился на заднюю обложку. Журнал «Теоретическая физика»!.. Что, в конечном счете, понимают авторы той наукообразной галиматьи, которая напечатана в журнале? Эта мысль расстроила Роджера. Еще совсем недавно он считал этих людей образцом для подражания.
К тому же он жил, следуя их философии и кодексу чести. Вместе с Джейн, которая все более неохотно ему помогала, Роджер сделал кое-какие измерения. Он попытался обследовать феномен со всех сторон, выразить свои новые возможности в конкретных цифрах. Короче говоря, принялся атаковать проблему единственно известным ему способом — надеясь установить связь между новым явлением и вечными законами, которым должна следовать Вселенная.
(Должна следовать. Лучшие умы так считают.)
Только вот измерять было нечего. Ему не требовалось прилагать никаких усилий, чтобы взлететь. Дома — Роджер, конечно же, не решался проводить свои эксперименты на открытом воздухе — он так же легко доставал потолок, как и приподнимался над полом всего на дюйм, просто подъем продолжался чуть дольше. Если бы у него было достаточно времени, он мог бы подниматься бесконечно; добраться до Луны, например, если возникнет необходимость.
Он поднимал на себе груз. Процесс замедлялся, но дополнительных усилий не требовалось.
Однажды он подошел к Джейн, держа в одной руке часы.
— Сколько ты весишь? — спросил Роджер.
— Сто десять фунтов, — ответила она, с подозрением посмотрев на мужа.
Он схватил ее за руку. Джейн попыталась оттолкнуть его, но он не обратил на это внимания, и они начали медленно подниматься вверх. Джейн прижалась к Роджеру, побелев от ужаса.
— Двадцать две минуты и тридцать секунд, — заявил он, когда его голова коснулась потолка.
Оказавшись снова на полу, Джейн вырвала руку и выбежала из комнаты.