Сквозь тебя
Шрифт:
– Угу, - кивает и впускает меня в подъезд первого. Переходит на шёпот, - когда отогнали тачку, он сразу туда поехал. А я тебя подождал.
– Ясно.
Заткнувшись на добрые полтора часа, я сходил в душ и привёл себя в божеский вид. А пока Сява намывал свои бока, я успел прослушать голосовое от отца, а следом и от матери, где та сообщила номер рейса и точное время прибытия.
Из головы не выходила Ярослава. Кто бы вообще мог подумать, что судьба столкнёт нас сегодня? Что эта ночь окажется звеном, что свяжет меня с ней? Я мог бы просто забыть эту ночь и всё то, что произошло. Но... я не хочу. Я не хочу забывать
И Рома... конечно же, Рома. Теперь я знаю, что эта гнида держит с ней связь. Мне удалось запомнить первые цифры номера, а значит, не составит труда выяснить его местоположение по региону. А если и это не сработает, то... прости, Яся, но тебе придётся стать наживкой. Потому что деньги, которые он так и не отработал, на дороге не валяются. Да и не прощаются. Во всяком случае, не такому дерьму, как он. И угораздило же тебя, девочка, с ним связаться.
...
– Привет, родной!
– её ладонь мне давно уже не кажется такой тёплой, как раньше. Её прикосновения с каждым разом становятся всё более чужими. Иногда мне хочется отвернуться, лишь бы она не касалась меня. И сейчас: мать целует мою щёку, а ничего, кроме холодного покалывания я не чувствую.
– Привет, мам, - коротко приветствую, и забираю багаж из её рук.
– Спасибо, что приехал.
Она улыбается мне и тянет руку, поправляя на моей шее воротник чёрной водолазки. Эта мнимая забота приносит лишь раздражение и я отвожу её руку в сторону, убегая от навязчивых касаний.
– Не за что.
Пока мы идём до автомобиля, я ощущаю на своём затылке её взгляд. И мне хочется потереть это место. Я и сам не заметил, когда начал испытывать дискомфорт в кругу своей семьи. Всё началось с отца. Он был первым, кто отдалился. Я всего лишь ответил ему взаимностью. Затем мать. Но она ещё делает вид, что беспокоится за меня. А я ей подыгрываю. Что на счёт Костяна? Я не могу это объяснить. Он ещё мелкий. Сейчас за него всё решают родители. Но иногда я вижу страх в его глазах, и это жутко бесит. Я злюсь. Мой брат, это не тот человек, который должен меня бояться. Я не дикое животное и не маньяк. Но... его подростковый мозг рисует свой портрет. Хоть он и пытается всеми силами скрыть это.
– Прости, что так вышло, Игнат, - я открываю ей дверь и она, заглядывая мне в лицо, ищет там что-то. Задерживается, касаясь моей руки.
– Я просила, чтобы папа приехал за тобой тогда.
– Забей, мам.
– Я не хочу поднимать эту тему. Я уже её переварил и проглотил... или наоборот, - садись. Холодно на улице.
Она кивает и, поджав губы, прячется в салоне автомобиля. Мы выезжаем со стоянки в полной тишине и чтобы хоть как-то стряхнуть неловкость и повисшее напряжение, я делаю музыку громче. Отвлекаюсь на старого доброго Бетховена и его Лунную сонату, а мать в это время переводит на меня взгляд. Я не поворачиваюсь к ней, мой профиль и так горит. Я даже знаю, о чем она сейчас думает.
– Спасибо, что слушаешь это, - кивает на магнитолу и я киваю ей в ответ.
– Я,
– Нет, - мои пальцы самовольно выстукивают по рулю классическую печальную мелодию. И... она мне нравится.
– Как видишь: слушаю иногда.
– И как?
– Ну, не панацея, конечно. Но временами — очень кстати.
Мама снова тянется ко мне и проводит ладонью по моему плечу. Не понимаю её маниакального желания всё время трогать меня. Но в большинстве случаев я терплю. Помню: раньше я любил, когда она перебирала мои волосы тонкими пальцами и массировала кожу головы острыми ногтями. Даже не знаю: отказался бы я от подобного, предложи она мне это сейчас?
– Как твои дела? Как чувствуешь себя?
– Всё хорошо, мам.
– Как ваш с ребятами... бизнес?
– Всё в порядке. По копеечке, по зёрнышку, семечке, - улыбаюсь и всё же перевожу на неё взгляд. Она была не в восторге, когда я сообщил ей пару лет назад о том, что мы с друзьями открываем свой автосервис и автомойку. Мама считала, что эта работа не для меня. Но за два года я сумел её разуверить. Теперь она радовалась успехам сына, ну или просто делала вид, а я был спокоен за то, что моя семья больше не суёт нос в мои дела. Хоть автосервис и был всего лишь прикрытием для второго бизнеса, но прибыль от него была весьма хорошая.
– Приедешь на выходных? Я хотела устроить семейный ужин.
– Семейный?
– переспрашиваю, потому что знаю, что в её понятии: семейный.
– Ну, может быть ещё Вольные приедут.
– Тогда я пас.
– Почему? Ты же не можешь вечно всех избегать?
– Мам! Ты меня не слышишь! Я не хочу. Для чего? Чтобы они поглазели на меня, как на экспонат в музее? Чтобы в очередной раз дать им повод причитать о том, что это больше не тот Игнат, которого они знали? Чтобы у них была тема для сплетен? Для чего?
– Но они...
– Они такие же, как и все мам! Поверь мне!
Она замолчала. Сцепила руки на коленях в замок, и ехала так почти до самого дома. Лишь изредка бросала на меня косые взгляды и тихо вздыхала.
– Зайдёшь?
– спросила, когда мы подъехали к воротам и те неторопливо начали своё движение, впуская мой автомобиль на территорию семьи Лисовых, - у меня сегодня свободный день. Можем... поболтать. Расскажешь, что у тебя нового?
Она хотела спросить совершенно другое. Я вижу это по её нахмуренным светлым бровями и участливому взгляду. Но...
– У меня ещё дела, - смотрю на наручные часы, когда-то подаренные мне дедом, и качаю головой, - в другой раз, мам.
Позволяю ей поцеловать мою щёку и срываюсь с места, как только она покидает тёплый салон автомобиля. Дёргаю головой, когда вижу небольшую детскую площадку во дворе и тут же отвожу взгляд, в страхе увидеть то, что возвращает меня обратно. В тот день, когда всё это началось. Именно там, на этой долбанной горке и этих ебучих свежевыкрашенных качелях, мой мир перевернулся с ног на голову. Рука машинально тянется к бардачку и я достаю оттуда свои таблетки. Мне кажется, что я держусь только на них. Хотя, верить в это совсем не хочется. Забей, Ига. Этот триггер не сильнее тебя самого. Смотри на дорогу. Думай о другом. Например, о блондинке, что так соблазнительно дрожит в твоих руках. О её губах... и охренеть какой бархатистой коже.