Сквозь тернии

Юрин Александр

– Мы-то с вами знаем, что все эти инструкции, в действительности, описывают стандартные ситуации, которые они же сами и стандартизируют. Нестандартная ситуация – она потому и нестандартная, что на неё не распространяются написанные или озвученные стандарты. Она просто есть, как есть материя, вне зависимости от нашего к ней отношения, а вот как быть, оказавшись во власти этой самой нестандартной ситуации, решает каждый из нас индивидуально. Хорошо, когда есть голова на плечах, – не так страшно, плюс ко всему, появляются нестандартные мысли. Появляется

надежда. Появляется смысл и нацеленность на решение проблемы, потому что в этом случае, ситуация вновь начинает подчиняться инструкциям, а именно по последним, мы и живём – вспомните хотя бы Конституцию.

Шэмьё умолк, но лишь на пару секунд, словно обдумывая только что сказанное. Затем рубанул в лоб:

– Элачи, что бы вы предприняли, если бы вдруг оказались заброшенным на остров, население которого заражено бубонной чумой? Как бы вы себя повели, зная о том, что обратной дороги у вас нет?

– Хм... – Элачи непроизвольно хрустнул затёкшей шеей. – У меня есть инструкция по «стандартным» ситуациям или нет?

– Есть, но последняя фраза в графе «действия» гласит: «Не пытайтесь вернуться обратно, в целях исключения заражения остального населения планеты». Как-нибудь так, – Шэмьё холодно улыбнулся. – Как бы себя повели именно вы? В этой нестандартной ситуации.

– Попытался бы продержаться как можно дольше. Разве есть ещё какие-нибудь варианты? Нет, конечно, если бы у меня оказалась аптечка, доверху набитая антибиотиками, я бы ринулся геройствовать до тех пор, пока сам бы не скрючился в конвульсиях рядом с очередным, точнее последним, пациентом!

– Вам смешно?

– Да ни капельки мне не смешно! Я не понимаю, к чему всё это!

Шэмьё сделался непроницательным: прищурил глаза и плотно сомкнул губы, так что его рот превратился в узкую щель.

Элачи нервно поёжился.

– А что, если бы вы знали, что ваши друзья ищут вас и не отступятся от поисков, пока не найдут хотя бы ваши останки?

Элачи побледнел. Он прошептал одними губами:

– Их нужно предупредить. Я бы попытался сделать радиопередатчик.

– Браво! – Шэмьё легонько зааплодировал. – Вы бы умерли, но в то же время, дали бы своим друзьям шанс на спасение, послав в сторону дома сигнал предупреждения о смертельной опасности.

– Так вы считаете?.. – Элачи подался вперёд, но снова замер на полпути, опираясь о кромку стола. – Но это бессмысленно!

– Не более того, что несколькими минутами ранее озвучили вы сами, Элачи, – я про возможность больных детей понимать язык дельфинов и путешествовать по параллельным мирам.

Элачи нахмурился.

Шэмьё тут же поспешил оговориться:

– Простите меня, Элачи, но мы с вами не совсем тактично относимся к мнению друг друга. Вещи нужно обзывать своими именами, верно? Так вот, я бы хотел исправиться и сказать: неправдоподобно, но, конечно же, возможно. Потому что не доказано и обратное.

– Так что же мы имеем?

– Мы имеем бесспорные доказательства того, что ровно

полгода назад с поверхности Европы, что входит в систему экзо-планеты Юпитер, кто-то или что-то послал сигнал – предположительно тревоги – своим сородичам, для того, чтобы те что-то предприняли. Главный мотив, заставляющий нас склониться именно к подобному заключению, основывается на примитивном способе передачи послания, – радиосигнал. Это позволяет сделать вывод, что сторона, передавшая сигнал, либо не располагала возможностью излучать как-то иначе, либо не сочла данность целесообразной, – Шэмьё резко замолчал и уставился куда-то в сторону.

Элачи так же молчал, рассматривая очередной книжный стеллаж, верхняя кромка которого терялась где-то под потолком во вращающемся сумраке, так похожем на горизонт экзо-планеты.

– И как же нам быть?

– Так ради чего вы решили со мной встретиться? – внезапно ответил вопросом на вопрос Шэмьё.

Элачи вздрогнул.

– Я знаю, что это прозвучит дерзко...

– Полноте, я уже не один десяток лет общаюсь с тинэйджерами, – Шэмьё лукаво улыбнулся. – Вы, по сравнению с ними, – ангел воплоти.

– Ну да... Я – ангел. Хм... Так меня ещё никто не обзывал, – Элачи покачал головой, словно примеряя неуместную аналогию с разных сторон. – Ладно, скажу в открытую, как есть, тем более что с вами, как я погляжу, в жмурки играть бессмысленно, господин президент. Я в курсе, что у вас есть связи в Мэринелендском дельфинарии.

Шэмьё развёл руками.

– Ну, я бы не сказал, чтобы такие уж надёжные... Хотя всё зависит от того, что именно вам нужно.

– Для начала, я бы хотел посмотреть на то, как поведёт себя обычный дельфин, когда услышит наш сигнал, – глаза Элачи снова заблестели.

Шэмьё потёр подбородок.

– Действительно, интересно. Что ж, попробую это устроить, но ничего не обещаю. Да, вот что ещё важно...

– Что?

– Вы сообщали о сигнале кому-нибудь ещё, кроме меня?

Элачи пожал плечами.

– Нет. У нас же, по сути, голая теория. Куда её нести? Во флегматичный НАСА? Отдать на растерзание «федералам»? Или зашвырнуть прямиком в Белый дом?..

Шэмьё кивнул.

– Да-да, я думаю, что и впрямь стоит немного повременить.

– НАСА всё равно, рано или поздно, обо всём пронюхает. Ведь «Вояджер» попадает под их юрисдикцию – моя лаборатория, это всего лишь технический персонал, привыкший жить по инструкциям.

– Не преувеличивайте. Если бы не ваша бдительность, ещё неизвестно, как бы всё это развивалось и дальше... И во что бы вылилось в конце концов, – Шэмьё в очередной раз тяжело вздохнул. – Что ж, на этом позвольте раскланяться. Ещё раз благодарю вас, Элачи, что решили проконсультироваться именно со мной – это мне несказанно льстит.

– Да что вы, господин президент, это вам, спасибо!

Шэмьё вдруг разозлился.

– Да, прекратите обращаться ко мне: «господин президент»! Что я, Вельзевул, что ли, какой?