Сквозь тернии
Шрифт:
Аверин битый час пытался заснуть. Не получалось. Поначалу мешал обслуживающий персонал гостиницы, что шуршал по коридорам и лестницам. Потом кто-то неказистый принялся басить во дворе, раздавая приказы направо и налево. К нему тут же прибавился рокот расположенного неподалёку стартового комплекса. Затем небо озарила яркая вспышка – оранжевый болид натужно вознёсся над поверхностью земли, немного призадумался, после чего резко скакнул в стратосферу, оставив после себя возмущённое небо и бордовые всполохи. Рёв постепенно затих в космическом
Аверин выругался. Откинул простыню. Поднялся.
Было прохладно. В ночное время номера гостиницы отапливали в полсилы – того требовал особый режим. Естественно, под одеялом свежесть никак не ощущалась, но вне кровати она заявляла о себе в полной мере. Вот и сейчас колючая среда скакнула с пола на пятку, повисла на колене и ринулась вверх, стремительно растекаясь по всему телу.
Аверин поморщился. Потянул руку к журнальному столику. Что-то зацепил.
«Будильник».
И впрямь он – повалился на пол, издав противный писк. Аверин снова выругался. Наклонился. Принялся шарить по полу руками. Ничего. Будильник словно растворился.
«А что если это и не будильник вовсе? Противный писк мог принадлежать кому или чему угодно».
Из-под кровати дохнуло холодом.
Аверин резко выпрямился, понимая, что снова началось. Именно тогда, в детстве, он увидел Их впервые в жизни. Как и почему – непонятно.
«Наверное, потому что нас стало трое...»
Какое-то время они пробирались по туннелю буквально на ощупь. Паника превратилась в подвижного спрута, что лихо обвил щупальцами сознание каждого из ребят, в попытке утянуть вслед за собой, в тёмную неизвестность. Под ногами противно хлюпало. С низкого потолка капало. У стен что-то шуршало – может обычные оползни, а может и не обычные... И как только они держались – особенно Тимка? Непонятно.
Девочка изредка всхлипывала, но не на показ, а потому что и впрямь было страшно.
Колька шагал впереди. Изредка он останавливался и, как казалось самому Яське, к чему-то прислушивался. Пару раз Яська даже замер на пару с другом, попытался вслушаться в царящую кругом вакханалию, но так ничего и не услышал – лишь опостылевшие шлепки и непонятный звуковой сумбур, что нёсся из стен. Однако Колька явно выслушивал что-то ещё. Обдумывал и продолжал шагать вперёд.
Яська старался не выдать той самой спрутообразной паники, что оплела каждый нерв. Но получалось как-то не очень: ноги сделались ватными, а тело неповоротливым. К тому же и стены напирали, словно жернова: то с одной стороны по плечу чиркнет, то с другой. Занятый борьбой с собственным телом, Яська то и дело натыкался на Тимкину спину. От девочки, несмотря на сырость, по-прежнему пахло детством. Детством, которое вот-вот закончится, как и всё вокруг.
Затем возник тот самый ледяной сквозняк. Сразу же замаячила призрачная надежда: не замурованы! А ведь поначалу и впрямь казалось, что всё – конец.
На сей раз первой замерла Тимка. Яська уткнулся в её затылок и принялся чесать отбитый нос.
–
Тимка обернулась – она была бледнее смерти. Это настолько поразило Яську, отчего он даже не сразу сообразил, что под сводами пещеры сделалось ощутимо светлее: проступили контуры неровных стен, а над головой навис низкий потолок.
– Чувствуешь? – Тимка брезгливо подставила под сквозняк собственный профиль.
Яська понаблюдал за тем, как дрогнули волосы девочки. Кивнул.
– Ага. Дует.
Тимка вновь глянула в его глаза.
– Холодный.
– И что?
Тимка сжалась в бесформенный комочек страха.
– Он не с поверхности дует.
– Как это, не с поверхности? Тогда откуда же?
– Да какая вам разница?! – вмешался подошедший Колька. – Идём.
– Куда?! – Тимка в отчаянии огляделась по сторонам. – Мне страшно. Ещё этот свет...
Яська вздрогнул – действительно, свет был необычным. Ни лампочек, ни факелов, ни иных светильников или фонарей видно не было. Как не было ни окон, ни отдушин, ни просто щелей, в которые мог бы проникать дневной свет с поверхности. Яська почесал затылок – странно, если не сказать страшно. Такое ощущение, что свет излучают сами стены.
Яська попытался припомнить, где он мог видеть нечто подобное раньше. Ну, конечно! Папины часы – и как он только сразу не догадался!
– Похоже на фосфор.
– На фосфор? – Тимка недоверчиво посмотрела на Яську: мол, не сочиняешь ведь, чтобы успокоить?
Яська отрицательно покрутил головой.
– У моего папы часы такие есть механические. А в механических ведь сложно подсветку сделать, верно?
Тимка молчала.
Колька кивнул.
– Ну...
– Баранки гну! – фыркнул Яська. – В них ведь батарейку не засунешь как, например, в электронные! Вот и придумали покрывать стрелки фосфором! Он на свету заряжается, вроде солнечных батарей, а в темноте, наоборот, разряжается и светится.
Тимка переборола страх и осторожно прикоснулась пальцами к ближайшей стене.
– Тут ничего нет, – сказала она, косясь на Яську. – Просто глина.
– Да не может быть! – Яська повторил Тимкин жест. – Ничего не понимаю...
– А чего тут понимать? – снова влез Колька. – Не нашего ума это дело. Нам выбираться надо. Пошли, – и он направился прежним курсом, уверенный в том, что друзья последуют за ним.
Те последовали.
– Знаешь, – прошептала Тимка, осознанно замедляя шаг, чтобы отстать от Кольки, – мне этот свет кажется каким-то мёртвым, как и сквозняк. И то и то, такое ощущение, рождено глубоко под землёй.
Яська сглотнул страх.
– Почему тебе так кажется?
Тимка пожала плечами.
– Предчувствие. Хотя... Я просто уверена, что нам не нужно было уходить от завала. Нужно было попытаться расчистить проход самим.
– Вряд ли бы это у нас получилось. Только ещё сильнее засыпало бы.
Тимка вздохнула.
– Может и так.
Яська немного помолчал, после чего набрался смелости и решительно спросил:
– Тимка, а ты ничего не почувствовала там, в овраге, когда лезла в пещеру?