Сквозь толщу лет
Шрифт:
Однако взрослые рабочие, да и солдаты питаются не самим грибом, а только полуперепревшей деревянистой и соломистой массой, на которой гриб произрастает. Другое дело — царица и царь. В их кишечнике никогда не обнаруживают при вскрытии древесину, а остатки гриба — нити мицелия, конидии — находят очень часто. Если на кончике иглы поднести ко рту самки кусочек грибного тела, она тут же принимается его поедать.
Грибные сады не без основания называют также грибными губками: компостная масса, пронизанная несчетным числом разноформенных пустот, представляет собой густое скопление тонкостенных клеточек. Они постоянно поглощают из воздуха влагу. И на сыром морском побережье, и в сухих пустынях Центральной Африки грибные
Влага конденсированных паров воздуха, как и та, что выделяется при расщеплении клетчатки, составляет важный источник воды для термитника. Важный, но не единственный. О других будет сказано дальше.
Согреваемые брожением компоста и вместе с тем насыщаемые парами воды, которые впитываются из воздуха, камеры с грибными садами служат одновременно как бы и органом питания, и органом кондиционирования, выравнивания температуры и влажности в гнезде.
Вопрос о том, какое значение для жизни почвенных насекомых имеет влажность окружающей их атмосферы, глубоко проанализирован советским ученым М. С. Гиляровым, посвятившим себя изучению биологии животных, обитающих в почве. М. С. Гиляров очень убедительно показал между прочим, что любая полость, каждая норка, занятая почвенным насекомым, насыщается влажными испарениями его тела и что влажность этой воздушной колыбели поддерживает существование и развитие личинки, куколки, имаго.
Все гнездо термитов в целом представляет подобие такой воздушной колыбели, но здесь имеются и особые, отдельные колыбели для молоди. Именно на поверхности грибных садов или рядом с ними расположены склады яиц и камеры с самыми молодыми, только что вылупившимися на свет термитами. Эти нежные и наиболее податливые ко всяким внешним влияниям молодые существа лучше всего развиваются в зоне грибниц. Грибные камеры даже и называются во многих сочинениях детскими садами термитников.
Микроклимат грибного сада, по-видимому, действительно обладает какими-то особыми свойствами. Не случайно же грибы, произрастающие в термитнике, могут существовать только здесь. Больше нигде на земле они не встречаются, так же как и простейшие, населяющие ампулы в кишечнике рабочих термитов.
Вместе с грибами в термитниках продолжают сохраняться и многие нигде более не обитающие насекомые, пауки, клещи… Все они образуют свиту семьи термитов: это ее «гости», «нахлебники», «приживалы», «паразиты». Среди них тоже попадаются живые памятники, пережитки минувшего, сохраняющие в своем строении или повадках отображение, отголосок неких древних условий.
Пусть фантасты мечтают о том, чтобы сверхмощными и в то же время тончайшими фотохимическими средствами вызвать на свет и прочитать зрительные восприятия, запечатленные на сетчатке глаз доисторических насекомых! Мысль, что и говорить, дерзкая… По-новому использовать палеонтологические находки — насекомых, обызвествленных в травертине или окаменевших в торфе болот, сохранившихся в слоях вулканической пыли или когда-то залитых смолой, а ныне выбрасываемых Балтийским морем в обломках янтаря. Через фасетчатые глаза и простые глазки этих существ заглянуть в прошлое, воскресить по следам его отражений картины тропической Европы, пейзажи какого-нибудь мелового периода в обоих полушариях. Увидеть сегодня то, что десятки миллионов лет назад отразилось в последний миг жизни на ретинальных клетках зрительных нервов…
Но это пока что мечта. А ведь для того, чтобы воскресить многие детали картин доисторического прошлого, не обязательно дожидаться, когда можно будет увидеть застывшее в мертвом отражении. Следы давно минувших условий, родимые пятна прошлого можно обнаружить и в ныне живущем.
С сине-зеленых водорослей началась на земле растительная жизнь, в них и по сию пору кроме хлорофилла содержатся вещества, позволяющие использовать почти всю видимую часть спектра.
Современные папоротники — выродившиеся и измельчавшие потомки покрывавших когда-то землю великанов — не выносят яркого света. Им достаточно одной десятой, одной двадцатой, даже одной тридцатой того количества света, которое приносят ныне лучи солнца… Папоротники лишь немногим старше термитов. Им невозможно было отступить в подземелье, они стали тенелюбами, ушли с освещенных мест — и все же продолжают вырождаться, мельчают.
А термиты?..
Но мы слишком далеко ушли от новых гнезд, основываемых молодыми насекомыми, которые, как их давние предки миллионы лет назад, сбросили крылья и прокладывают себе путь в подземелье.
13. ЗАКЛАДКА НОВОЙ ТЕМНИЦЫ
Цепь событий, описываемых в этой главе, начинается с того, что два совершенных насекомых, сбросивших длинные крылья, два имаго — молодые самка и самец — стоят друг против друга, головой к голове. Время от времени обмениваясь короткими прикосновениями усиков, они роют землю, разрыхляя ее жвалами. Из-под лапок летят мельчайшие крупинки почвы и пыль.
Все эти события — настоящий клад для любителей многозначительных аллегорий. Смелый прыжок в небо, рывок к солнцу — и падение. Сброшенный наземь свадебный наряд, в котором его владелица даже не успела по-настоящему покрасоваться. Избранник, спускающийся на крыльях и в свою очередь обламывающий их. Сброшены крылья, и оба — один за другим — бегут в поисках крова в неизвестность, навстречу своей судьбе. И вот они нашли место, где «будет город заложен». Почему именно здесь? Кто знает… Оба строят убежище, которое в будущем разрастется в бесшумный, но бурлящий жизнью подземный мегалополис…
Однако мы уже где-то слышали об этой фантастической церемонии! Ну да! Многие подробности нам известны по муравьям: у них тоже муравейники роятся, взлетают крылатые, потом они сбрасывают крылья, зарываются в землю…
Все это верно, и надо сказать, что самое удивительное в поведении термитов во время роения и закладки новых гнезд как раз и заключается в сходстве с действиями роящихся муравьев.
Ведь термиты не связаны с муравьями родством. Они представляют разные ярусы и раздельно расположенные ветви великого древа жизни. Но раз здесь нет никакой преемственности, то откуда же взялось, как возникло это сходство в отдельных повадках и в самом устройстве семьи?
Вот опыт, грандиозный, бесконечно поучительный и с замечательной наглядностью свидетельствующий подлинно бескрайнее могущество условий существования! Ведь в совершенно чужих друг другу созданиях сходными условиями воспитаны сходные инстинкты, сделавшие и для муравьев, и для термитов роение способом расселения живых зародышей новых семей.
И в то же время скрытое в сходном различие вполне очевидно: для муравьев роение совмещается с брачным полетом, а для термитов это только начало, первый шаг брачной церемонии.
Сейчас молодая пара, счастливо уйдя от всех опасностей, закладывает зародышевую камеру. За каждым из насекомых постепенно вырастает полукруглый валик из пыли, а головы их начинают углубляться в совместно вырываемую норку.
…Пока самец и самка не столько верно, сколько медленно прокладывают узкий ход в глубь почвы, бросим хотя бы беглый взгляд в глубь старых, только что роившихся термитников, заглянем в гнезда, покинутые тысячами крылатых. Столько их улетело отсюда, что можно было ожидать — термитники опустели. Крылатых действительно почти не осталось, но живые потоки на дорогах термитника по-прежнему плотны.