Сквозь толщу лет
Шрифт:
Бездомный мастотермес — живой мастодонт мира термитов, наипростейшая форма термитной семьи. Однако и она поразительно слаженна, согласованна, совершенна в своей целостности. Здесь, как и у примитивных калотермес, питающихся крепкой древесиной, семьи невелики и еще нет рабочих как особой стазы. Строят ходы, добывают пищу и снабжают кормом родительскую пару молодые, не закончившие линек солдаты и крылатые. И делается это не в оседлой колонии, а в непрерывном походе.
Медленно продвигаются вперед термиты, выгрызая себе дорогу в поедаемой древесине. В древесине они живут. Они пропускают ее через себя, а отбросами заделывают дыры,
Уже по тому, как яростно атакуются семьи простейших австралийских мастотермес простейшими австралийскими муравьями понеринами, можно судить о том, к каким древним временам восходит начало муравьино-термитной войны.
Многие виды понерин питаются термитами. «Я никогда не видел их с другой добычей», — пишет Пултон. Когда муравьи мегапонера фэтенс (фэтенс — значит зловонный), нагруженные еще живыми трофеями, захваченными в атакованном термитнике, возвращаются к себе, их колонии производят на марше отчетливый звенящий звук — стридуляцию. «Чем это не песнь победы?» — спрашивает Хег.
Муравьи нападают и на термитов, гнездящихся в самых толстостенных сооружениях. Конечно, кочевые муравьи дорилины во время своих подземных походов подкапываются под термитники, врываются в них снизу. Даже носачи эутермес, вооружённые железами, вырабатывающими клей, ядовитый для других насекомых, не всегда могут отбиться от острожвалых и почти втрое более крупных муравьев-ткачей.
Правда, термитники не только для муравьев являются лакомой приманкой. Круглый год привлекают они всевозможных насекомоядных хищников. Их уничтожают ящерицы, некоторые птицы проклевывают извне кровлю и добираются до сердцевины гнезда. Из млекопитающих большой и частый ущерб наносит термитникам муравьеды, трубкозубы, броненосцы, ехидны, ежи, землеройки. Но все эти враги менее опасны, чем муравьи.
Не без основания находят многие специалисты, что именно война с муравьями так усовершенствовала оборону термитников и наложила печать на многие строительные повадки термитов, на нравы их семьи.
Отступая под непрерывным натиском муравьев, термиты еще глубже стали закапываться, еще прочнее стали бронировать свои подземелья. Но та же война усовершенствовала и наступательное оснащение муравьев и их охотничьи повадки.
Весьма поучительна поэтому и заслуживает самого пытливого внимания вспыхивающая тотчас, едва они входят в соприкосновение, борьба почти всех видов этих двух насекомых. За ними стоят два мира.
Многое может поведать человеку борьба крошек-гигантов, представляющих разные живые системы, которые в новом направлении продолжили поток органического развития. Эта системы, независимо одна от другой возникшие в разные эпохи, разделенные гигантским периодом в двести миллионов лет, убедительно иллюстрируют верность положения материалистической философии о том, что чем выше, тем быстрее идет дело.
24. ЗЛЫЕ ЗАБАВЫ НЕВИДИМКИ
В естественной истории постепенно открываются относящиеся к древнейшим временам и повествующие о весьма важных событиях страницы.
К числу их относится, как это на первый взгляд ни странно, и рождение связей между термитами
Именно на этом пути и столкнулся с ними человек.
Если легенда о трех китах, на которых держится мир, и имеет какой-нибудь смысл, то такими тремя китами были бы Камень, Металл и Дерево. В их разнообразные сочетания и производные облачены вся цивилизация и культура на нашей планете.
А термиты, питаясь древесиной, уничтожают не только нужный людям материал, но и то, что из этого материала сделано.
Ни в одной тропической, субтропической и просто жаркой стране мира нет другого насекомого, которое с такой методичностью губило бы всевозможные творения рук человеческих. На десятках языков, в сотнях книг, в тысячах статей, на десятках тысяч страниц приводятся свидетельства, подтверждающие и обосновывающие это заключение.
Вот рассказ китайских строителей. Они заявляют, что перед атакой коптотермес могут устоять только прочно цементированные стены и фундаменты; кладка на известке здесь недолговечна.
Вот рассказ землемеров с Гвинеи. Вечером они вбили колышки, чтобы с рассветом продолжить работу, а наутро вместо колышков нашли одни их подобия, склеенные не то из глины, не то из папье-маше.
Вот рассказ о цейлонском рикше. После каторжного дня каменным сном заснул он на циновке рядом со своей тележкой, а проснувшись, нашел одни только волокна циновки, а вместо тележки — два железных обода с колес и несколько рассыпанных гвоздей.
Вот рассказ о садоводе с Филиппин. Он ночевал под навесом, а наутро сбился с ног в поисках исчезнувшего платья. От него остались только металлические пуговицы и крючки.
Вот рассказ о беде, постигшей одного винодела на Мадагаскаре. Его винный погреб выглядел совсем нетронутым, а вместе с тем и из бочек и из бутылей вино вытекло, сбежало в землю.
Нет числа сообщениям о том, что термиты уничтожают книги, библиотеки, архивы, рукописи.
Вернувшись из Южной Америки, Александр Гумбольдт заметил, что ему почти не доводилось видеть там книги старше пятидесяти лет: дольше никому не удается уберечь их от термитов.
«Эти насекомые представляют угрозу не только цивилизации вообще, но и литературе в особенности», — писал один бразильский термитолог и при этом, пряча улыбку, добавлял, что он лично не слишком доверяет рассказам, будто термиты в первую очередь расправляются с книгами по вопросам термитологии и особенно о борьбе с термитами.
Впрочем, когда речь идет о термитах, мало кто сохраняет чувство юмора. Не до шуток экономистам, подсчитывающим убытки, инженерам-строителям, агрономам, архитекторам, наблюдающим, как рушатся дома, рассыпается утварь, мебель, в прах превращаются платье, обувь, предметы питания, незаметно опустошаются склады, подъедаются и засыхают дикие и выращенные человеком деревья и злаки, рушатся под напором вод источенные шлюзы и плотины, трубы деревянного водопровода, обшивка барж.
Действующий потайно, движущийся не всегда одними и теми же, уже известными человеку путями, бесшумный, немой невидимка, о злых забавах которого здесь рассказывается, наступает исподволь, без спешки, но всерьез и основательно.