Сквозь тусклое стекло
Шрифт:
— Уборщиков могли усыпить, — не согласился Скуратов, — а их роль выполняли подставные люди. Мы же видели, как ловко переодевается Иван Шатилов. Идея интересная, и претворяли ее в жизнь профессионалы.
— Ладно. Пора навестить нашу жертву.
Полковник дал каждому офицеру задание, не забыл и про оператора.
— Мне будут нужны записи наружного наблюдения, центрального входа с его ковровой дорожкой и всех въездов и выездов из гаража. Подготовьте материал к утру. С вами останется капитан Степанов.
В фойе их встретил администратор. Свет в холле был притушен.
— Час рыщут под
— А где же гости?
— На третьем этаже. Там начался банкет. Вечеринка в самом разгаре.
— Не забудьте осмотреть сцену, кулисы, гримерки. Вор мог проникнуть и туда.
— Весь персонал этим занят. Руководство в курсе. Дали распоряжение проверить номера жилых этажей. Они были доступны с сегодняшнего утра, в них разместили прибывших иностранцев. С вами хочет поговорить хозяин. Если можно, утром.
— Обязательно зайду, — кивнул полковник и вместе со Скуратовым направился к выходу. Их уже ждала машина и приехавший медэксперт.
4
Дверь открыл хозяин. Он не удивился приходу сыщиков и тут же спросил:
— Вы нашли бриллианты?
— В зрительном зале их нет. Думаю, нам надо поговорить, — сказал Кулешов.
Гурьев впустил мужчин в квартиру. Страшно было ступать на полированный паркет, но тапочки им не предложили. Тут пахло роскошью и стариной.
— Со Скуратовым вы уже знакомы, а это врач Крапивин. Он должен взять у вашей жены кровь для анализа.
— Жена уже спит.
— Мы должны знать, какую дрянь ей подмешали в виски.
Гурьев кивнул на закрытую дверь:
— Пусть он один зайдет.
— Конечно, — согласился врач и направился в указанном направлении.
Банкир проводил сыщиков в просторную гостиную, заставленную вазами с цветами, как уборная поп-звезды после успешного концерта.
— Вы все еще думаете, что над вами решили посмеяться? — спросил Кулешов.
— Меня так заставляет думать логика, — хозяин указал на мягкий диван, приглашая посетителей сесть. — Но способ, каким осуществили кражу, настораживает. К ней готовились. Но я не думаю, что воры знали, кого им придется раздеть.
— Давайте лучше подумаем, кому это выгодно. Вы можете назвать конкретные имена?
Полковник устроился на диване, репортер рядом. Банкир разливал в бокалы коньяк, забыв спросить гостей, будут ли они пить и что. Он думал о своем и не торопился с ответом. Кулешов взял бокал, но пить не стал, а Скуратов не отказал себе в удовольствии попробовать марочный французский коньячок.
— Практически такой пакости можно ожидать от кого угодно, — заговорил наконец Гурьев. — У этих людей вывихнутые мозги. Знали бы вы, какие комбинации они придумывают, чтобы подставить один другого! Им бы детективы писать. Мастаки на головоломки.
— Эти мастаки каким-то образом связаны с вами, если хотели насолить вам?
— Мы все так или иначе связаны. Я самая безобидная фигура. Многие хранят деньги в моем банке, я им не мешаю жить и не перехожу дорогу. Коллеги-банкиры мне не конкуренты. Все сферы банковских услуг давно распределены, каждый занял свою нишу. Дело не в моей персоне. Это крупная хохма. Урок. «Не выпячивайся! Живи как все». Но так
— Что вы можете сказать о галерейщике Баскакове и его жене? — спросил репортер.
— Им палец в рот не клади. Они способны на подобные аферы. Илья Баскаков вырос из обычного антиквара. Начинал в советские времена с магазина на Старом Арбате. Сейчас через его руки проходят самые достойные картины, попадающие в Россию со всех концов света. Он спец и успешный бизнесмен. Я не хочу никого охаивать, но могу сказать с уверенностью: если вы захотите повесить в своей квартире «Джоконду», то вам надо обратиться к Баскакову. Весь вопрос в цене. Но тут я сделаю оговорку. Не буду сейчас говорить о владельцах отеля и деньгах, на которые он строился. Речь пойдет о том, что Баскаков не станет гадить в их доме. Скандал неизбежен. Пусть даже на уровне слухов. Шило в мешке не утаишь. Баскаков один из немногих, кому скандал не нужен. Он поставлял подлинники для спецапартаментов отеля, куда посторонним вход заказан. Одному богу и Баскакову известно, что там висит. Сальвадор Дали или Рембрандт, а может, Босх или Тициан. Не думаю, что Баскакову нужен скандал. Я говорю об исключительном случае.
— Хорошо. Теперь главный вопрос. Гарнитур принадлежит вам?
— Да, да, я понимаю. В этом вся проблема. Бриллианты взяты на прокат. Они нигде еще не засвечены и не будут сверкать на русских женщинах. Гарнитур был заказан нашему ювелиру одним из арабских шейхов. Случай небывалый. Ювелиров в мире немало, есть и лучше, но заказ получил наш. Дело в том, что авторские права на дизайн гарнитура принадлежат Печерникову Юлиану Андреевичу. Он дизайнер и разработчик — всемирная известность, все свои проекты публикует в каталогах самых престижных фирм. Там его и увидел шейх, хотел купить авторские права, но Печерников отказался. Не для того старается. Свои проекты он делает сам. В этом его главный козырь. Хочешь получить мою безделушку — закажи ее у меня, и я ее сделаю. Так он себя прославил.
— Значит, он отдал вам чужую вещь?
— Именно так. Ему не терпелось увидеть реакцию публики. Это же болезнь всех творцов и коллекционеров. Пушкин заблуждался, создавая своего «Скупого рыцаря». Владельцы шедевров получают удовольствие от того, что их творения видят другие, что ими восторгаются, хозяину или творцу завидуют, от этого он получает оргазм. Гарнитур на днях должен покинуть Россию, улететь в Арабские Эмираты, после этого его уже никто не увидит. Шейхи не любят показухи. Юлиан Андреевич создал шедевр. Вор даже не догадывается, что попало в его руки.
— И вы так легкомысленно воспользовались случаем показать этот шедевр?
— Мне и в голову не приходила мысль о возможности кражи.
— Вы говорили о страховке…
— Формальность. Гарнитур стоит дороже. Сумма страховки — по максимальной возможности наших страховых компаний.
— Кто страховал?
— Печерников. Но он не имел права доставать бриллианты из сейфа, а уж тем более выставлять их напоказ. Страховку ему не выплатят.
— И как же быть?
— Я взял ответственность на себя. Выдал ему расписку на пять миллионов. Платить буду я. И вопрос не в деньгах, вопрос в имидже. Мы уже говорили об этом.