Сквозь века
Шрифт:
Я вышла из комнаты и решила побродить по дому, который украшали чудесные пейзажи на стенах, портреты, антиквариат, а убранство комнат отличалось разнообразием оттенков. Я не спешила, любуясь работами художников, скульпторов и мастеров-мебельщиков. Это было увлекательное путешествие. Редко встречавшиеся слуги не возражали, некоторые приветливо улыбались, а некоторые просто не обращали на меня внимания.
Я задержалась у портрета пожилой дамы. Меня привлек ее взгляд: суровый, непреклонный, твердый. Он пробирал до костей, вызывая желание спрятаться. Внизу была табличка
— Вот, значит, какой вы были, графиня, — пробормотала я самой себе, вглядываясь в строгое лицо.
Художник изобразил хозяйку Олридж-холла полной достоинства и гордости, а возможно, и гордыни. Женщина сидела в роскошном кресле и опиралась одной рукой на трость с золотым набалдашником. Ее заостренные черты лица и прямая спина поведали мне о силе духа и непоколебимой воле, и я добавила:
— Вы были с характером, с очень сильным характером.
Чуть дальше я заинтересовалась еще одним портретом. На нем были изображены двое: мужчина и женщина. Мужчина, высокий, темноволосый, очень похожий на усопшую графиню, по всей видимости, сын, однако в глазах читалась мягкость, и вообще, лорд казался добродушным. Женщина, что держала его под руку, улыбалась и выглядела веселой. Она была ниже супруга почти на целую голову. Тоненькая, миниатюрная, со светлыми локонами и прекрасными голубыми глазами. Я еще немного полюбовалась на приятные лица и пошла дальше.
Внезапно мое внимание привлекли голоса из приоткрытой двери, я остановилась и застыла в нерешительности.
— Артур, это дело до добра не доведет. — Голос был мужской, но мне не знакомый. — Ты же знаешь, там, где замешана магия, всегда только смерть.
— Ты слишком категоричен, Ноа, — ответил Аддерли, и я сделала робкий шаг вперед. — Не вся магия во зло.
— Что доброго принесло тебе это расследование?
— Расследования крайне редко бывают добрыми, даже если в них не присутствует магия.
Я заглянула в приоткрытую дверь и увидела инспектора, который сидел в кресле и устало потирал переносицу. Его вид не казался мне бодрым и свежим, скорее измученным и усталым. Инспектор откинулся на спинку кресла и посмотрел куда-то перед собой. Всю комнату разглядеть я не могла, но прошла еще чуть вперед, чтобы попытаться увидеть собеседника Аддерли.
— Я бы не хотел, чтобы ты связывался с магией, друг мой, — сказал высокий темноволосый мужчина примерно одного с инспектором возраста. Он немного повернулся, и я смогла его рассмотреть, насколько это было возможно. Привлекательный молодой мужчина с красивыми светлыми глазами, решительными чертами и рваным шрамом на правой скуле.
— И я понимаю тебя, поверь, — ответил инспектор, взирая на друга теплым взглядом. — Твоя история сама говорит за себя, по я не могу отказаться от этого расследования только из-за колдовства. Был убит человек и, по словам мисс Хоггарт, за всем этим стоит кто-то очень сильный.
— Ты доверяешь ее мнению? — Его друг прищурился, всматриваясь в лицо Аддерли.
— Не знаю. — Инспектор взъерошил волосы. Он, конечно, не обязан всецело доверять мне, но услышать об этом было не очень приятно. — Эта девушка возникла так неожиданно. В городе никто толком ее не знает, она не появлялась на людях. Сам пансион достаточно обособлен, однако с ним никогда не возникало проблем. Либо она оказалась не в то время не в том месте, либо…
— Ты думаешь, она как-то связана со всем этим? — совершенно серьезно спросил Ноа, и я затаила дыхание, ощущая, как сердце взволнованно ускорило свой бег.
Инспектор Аддерли не спешил с ответом, и это настораживало. Он поднял глаза на собеседника и ответил на взгляд друга. Некоторое время мужчины будто вели безмолвный разговор, а потом Аддерли сдался:
— Я ни в чем не уверен, но очень не хочу, чтобы мисс Хоггарт была как-то замешана во всей это чертовщине.
Я даже не заметила, что не дышала все это время. От сердца немного отлегло. Пусть инспектор не сказал, что уверен во мне, но и сразу отрекаться от меня не стал.
— Возможно, это и так. В конце концов, бывают же и случайности, воля судьбы или какое-то совпадение.
— Ты сейчас говоришь то, что думаешь, или то, что я хочу услышать? — усмехнулся Аддерли.
— А ты хочешь что-то услышать? — лукаво приподнял брови его друг.
Инспектор стрельнул в приятеля глазами, чем вызвал у того смех: искренний и очень заразительный. Сначала Аддерли держался, но потом не выдержал и тоже расхохотался. Слышать их смех было приятно, на душе стало радостно и светло. Но вот смех стих и Ноа снова стал серьезным:
— Что мисс Хоггарт знает о нас?
Инспектор тоже вмиг переменился, глубокая складка залегла между бровей. Даже глаза перестали искриться радостью. Я похолодела, совершенно не понимая, о чем идет речь.
— Ничего, все это не только моя тайна и не мне решать, что можно рассказывать кому бы то ни было.
Собеседник Аддерли подошел к открытому графину и плеснул темно-коричневую жидкость в хрустальный бокал. Сделал жадный глоток, едва заметно поморщился и без тени смеха спросил:
— А ты хотел бы?
Инспектор резко поднял голову, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на муку. Он долго вглядывался в лицо Ноа, а потом негромко произнес:
— Сам не понимаю почему, но да.
Друг мистера Аддерли подошел к нему ближе и положил руку на плечо инспектора. Сейчас он оказался лицом к двери, за которой я стояла, и это могло привести к нежелательным последствиям. Затаив дыхание, я нехотя сделала осторожный шаг назад, а потом еще один и еще. Мягкий ковер под ногами заглушал шаги, поэтому мое бегство осталось незамеченным.
Я покидала коридор, не желая того, поскольку в голове появились вопросы, которые назойливо кружили, не давая мне покоя, а ответы на них я так и не услышала. Выходит, я не одна обзавелась тайнами, но кто я такая, чтобы судить кого-то? Я брела по дому, думая о том, что секреты инспектора разжигают пламя любопытства. Что могут скрывать эти люди? Кто такой Ноа? Возможно, это его голос я слышала, когда в прошлый раз гостила в поместье. Но почему он не показывается на глаза? И вообще, очень странно, что в Олридж-холле проживает так много посторонних людей.