Сквозь века
Шрифт:
– Попей, - совсем легко её выхватили из сна тихие слова Андрея, пытавшегося прижать к её пересохшим губам теплую чашку, - Сделай несколько глотков. Это лекарство.
– Тебе тоже пришлось добывать его самому, или они всё же пошли на уступки?
– она попыталась пошутить, приоткрыв немного глаза и сделав несколько глотков горячего напитка.
– Боюсь, что ты их до смерти напугала своей болезнью. Они очень долго не могли поверить, что это правда и ты не симулируешь, - он улыбнулся, глядя как она кривится, пытаясь отхлебнуть из чашки, - Вначале они пытались не реагировать,
– Сколько мы здесь?
– спросила она спустя какое-то время.
Её смущало, что из-за её несвоевременной болезни Андрей не может спокойно выздоравливать, а вместо этого вынужден сам с ней возиться.
– Ты проспала не просыпаясь остаток ночи и большую часть утра, - он аккуратно пощупал её лоб, проверяя температуру, - Как ты себя чувствуешь?
– Ничего, выкарабкаюсь, - ей было приятно ощущать прохладу его ладони на своем разгоряченном лице, но в голову прокрадывались новые вопросы, - А ты как? Выглядишь бледновато, как твоя рана?
– Нормально, - он отвел взгляд, пытаясь избежать дальнейших расспросов.
В это время дверь в их комнату со скрежетом отворилась, вызвав в мозгу Анны новую волну боли.
– Я вижу Вам уже лучше, - прервал их диалог голос с хрипотцой, - Рад, что лекарство помогает.
Анна перевела взгляд на вошедшего мужчину, узнавая в нём предводителя всей этой банды. Он успел переодеться и сейчас смотрелся странно в этом захолустье в шикарном костюме и весь такой налощенный, словно находится на званом приёме, а не в глуши леса. Его холодный взгляд серых глаз задержался на необычной паре. Мужчина, полностью перепачканный в крови, полуобнаженный, держит на руках словно больного ребенка, укутанную в одело женщину и пытается её напоить из дымящейся чашки.
– Настолько хорошо, что уже готова Вас покинуть, - с трудом прошептала она в ответ.
Комнату сотряс хохот их посетителя. Анна увидела, как напрягся готовый ринуться в атаку, Андрей. Однако их визитер не предоставил ему такой возможности, жестко пригвоздив его к месту одним только взглядом.
– Что Вы такое говорите, уважаемая Анна. Мы ведь только встретились, даже пообщаться толком не успели, а Вы уже хотите нас покинуть, - его холодный взгляд остановился на её горящем лихорадкой лице.
– Боюсь, что Ваша манера принимать посетителей требует усовершенствования, - она скривилась, произнося эти слова, и ощущая в горле такую боль, словно глотала осколки, - Ни вежливого приветствия, ни угощений. Вы никогда не слышали о знаменитом славянском гостеприимстве?
– Вы хотите угощений?
– продолжал улыбаться "гостеприимный" хозяин, - Заказывайте.
– Я хочу, - она в упор посмотрела на своего мучителя, - чтобы Вы принесли моему другу нормальной еды. Ему нужно восстановить силы после той потери крови, которую Вы ему устроили. И что-то попить.
Она чувствовала, что уже начинает задыхаться, но не могла не воспользоваться предоставившейся возможностью, чтобы позаботиться об Андрее. Она просто физически страдала от мысли, как ему должно быть сейчас плохо.
– О!
– в
Его ехидная улыбочка сопровождала его пристальный взгляд, попеременно направляемый то на одного, то на другого присутствующего пленника. Анна совсем ничего не понимала из того, что он ей говорил.
– Боюсь, простите не знаю, как к Вам обращаться, - с трудом собирая мысли вместе, прохрипела она, - Как Вы и сами могли заметить, я сейчас не в том состоянии, чтобы решать Ваши ребусы. Говорите прямо, что пытаетесь сказать.
– Павел, или Пол, как Вам удобнее, - представился он и ещё более внимательно посмотрел на лежащую в грязном одеяле женщину в напряженных объятиях угрожающе глядящего на него мужчины.
Он смотрел в её горящие от болезни ярко-зеленые глаза, которые не мигая смотрели на него в ответ. Не понимая, разыгрывает ли она его или нет, он решил довести партию до конца и посмотреть на её реакцию:
– А говорить здесь не о чем, дорогая Анна. Думаю, Вы и сами уже увидели, что Ваш кавалер отличается удивительной заживляемостью. Не говоря уже о живучести. Могу ко всему этому добавить только то, что из всех в мире лекарств, еды и напитков, он предпочел бы несколько глотков свежей крови прямо от донора. Предпочтительно человеческой.
Он с внимательностью хищника, готового к прыжку наблюдал её реакцию. Она продолжала не моргая в упор смотреть ему прямо в лицо. Они оба заметили, как по напряженному телу Андрея пробежала волна беспокойства. Его руки, до этого просто придерживающие Анну закутанной в одеяло, теперь схватили её мертвой хваткой, словно боясь, что она сбежит. Она несколько раз устало моргнула, положив голову своему спутнику в согнутый локоть и таким образом ещё больше напомнив ребёнка, а затем снова посмотрела ему прямо в глаза:
– У Вас очень странное чувство юмора, Павел, - после недолгой паузы наконец-то отреагировала Анна, - Если не хотите выполнять обещание и кормить нас - так и скажите. Сами ведь предложили.
– Будет Вам еда, - сказал, разворачиваясь к выходу Павел, - А в качестве извинения - бутылка красного вина. Выздоравливайте!
Как только они остались наедине, Анна перевела внимательный взгляд на своего друга. Его невероятно бледная кожа оттенила болезненно впавшие глаза, превратив его прекрасное лицо в маску смерти, а виноватый взгляд, с которым он наблюдал за ней и неослабевающая хватка, удерживающая её в его объятиях, не оставляли сомнений в правдивости сказанного Павлом. Она отвела свой взгляд от его страдающего выражения лица и посмотрела в то место, где ещё ночью зияла рана от пули. Её пальцы невольно скользнули по его коже, пытаясь нащупать кровоточащее отверстие и уперлись в твёрдую плоть. Полностью испачканная в крови, абсолютно целая, его грудь ритмично поднималась и опускалась, сопровождая напряженное дыхание.