Сквозной удар (Невозвращенцы)
Шрифт:
– Мины прошли, двигаемся к условной точке, – как нельзя вовремя прозвучал в наушнике долгожданный доклад Горана.
Ну что, дело сделано, можно было оставлять позицию. Правда, выполнить данный маневр было сейчас весьма проблематично. Предположение Стаса, что к охранникам на джипе подтянулась помощь с блокпоста, оказалось верным. Даже на слух было ясно, что стволов прибавилось. Да еще и разбитый автомобиль «подогрел» парней Гонсалеса. Поднявшаяся бешеная стрельба с двух направлений накрыла свинцовой метелью окоп, в котором укрывался Гордеев, так, что
Прислушиваясь к свисту пуль и стряхивая с головы отколотые ими базальтовые крошки, Станислав обдумал свое положение. Честно говоря, ситуация была неприятная. Если у «чатлан» в море злости имеется хоть капля разума, они сообразят, что если с одного фланга сковать его активность на короткое время кинжальным огнем, то с другого можно подобраться к пулеметному гнезду вплотную или обойти его по обрыву. И тогда – вот он, Стас Гордеев, голубчик, как на ладони: хочешь, стреляй в него, хочешь, каменьями забивай, в плен бери…
Подобные бубновые перспективы и дальнейшие крестовые хлопоты Станиславу совсем не понравились. А потому он решил не дожидаться, пока разум охранников восторжествует над их эмоциями, и взял инициативу в свои руки. Точнее, в руки он взял светошумовую гранату. Прежде чем привести ее в боевое состояние, Стас оглянулся, проверяя, на месте ли веревка для спуска, не перебила ли ее случайная пуля, после чего выдернул чеку и швырнул «Радугу» подальше за бруствер. За ней последовала вторая и третья.
Едва пошли радужные переливы, Гордеев крепко зажмурился. Парни Гонсалеса, уже наученные горьким опытом, без сомнения, сделали то же самое. Стрельба в одно мгновение прекратилась, тишина наполнила барабанные перепонки, которые через секунду содрогнулись от череды громких разрывов.
При первой яркой вспышке «Радуги», проникшей через плотно закрытые веки, Стас стартовал из состояния лежа в положение полусогнувшись. Шумовое оформление уже не застало его в окопе, а настигло со спины. Правда, термин «стартовал» в его положении был не совсем точен. Гордеев вскочил на четвереньки и словно примат-предок, руководствуясь лишь зрительной памятью, посеменил к веревке. Бежал он не точно в сторону обрыва, а чуть наискосок, чтобы поймать рукой канат, а не пустоту.
В его распоряжении было не более трех-пяти секунд, пока противник не придет в себя после тройной «Радуги» и не протрет глаза. Он успел. Пальцы поймали веревку. Не останавливаясь, лишь перехватив ее покрепче, Станислав метнулся к обрыву. Все три светошумовые гранаты уже сработали, можно было открывать глаза, что Гор и сделал.
Но не он один обрел зрение. Автоматная очередь со стороны дома, откуда Стас был хорошо виден, едва не настигла его на последнем перед обрывом шаге. Он кожей ощутил смертельное дуновение, пули пролетели в миллиметрах от него. Но, как говорится, чуть-чуть не считается.
Обжигая кожу на ладонях, Гордеев слетел по канату вниз. Едва почувствовав под ногами землю, он рванул вдоль скалы к проходу в минном поле. На ходу Станислав включил прибор ночного видения, высматривая на
Повернув на безопасную тропинку в минном поле, Станислав уменьшил скорость передвижения. Проход был относительно широкий, но в приборе ночного видения расстояние до предметов на сантиметры, но искажалось. Была опасность того, что он наткнется ногой на неровность и оступится, сделает шаг в сторону… Но пронесло, не оступился, не споткнулся.
Гордеев слышал за спиной голоса, крики на обрыве, однако, не оглядываясь, выискивая глазами через окуляры ПНВ вешки, шагал и шагал по проходу. Охранники не стреляли, видимо, боясь в темноте зацепить шефа, но орали сильно…
– Алан, прием! – послышался в наушнике запыхавшийся голос Горана.
– Я Алан, – негромко, чтобы не услышали люди на обрыве, откликнулся Станислав.
– Мы на точке, – лаконично сообщил хорват. – Где ты?
– Я двигаюсь к вам. Как «объект», жив? – поинтересовался Гордеев.
– Пришел в себя, ругается.
– Значит, жив, – с удовлетворением констатировал Стас. – Заткните ему глотку, я скоро буду.
Далее все проходило буднично, можно сказать, даже скучно.
Марш-бросок по ночным предгорьям был недолог. Правда, спотыкающегося на каждом шагу «объекта» пришлось нести чуть ли не на руках. Но, как гласит народная мудрость, своя ноша рук не тянет, тем паче когда при этом по тебе не стреляют. Считай, прогулка в удовольствие.
Уже через час на каменистом проселке сеньор Гонсалес был передан в руки заказчика. А к обеду следующего дня изрядно подвыпившие «болгарские туристы», вернувшиеся с трехдневной морской экскурсии, завалились в отель в Каракасе. Отдохнув, вечером они посетили ресторан, где опять же от души накушались местных горячительных напитков. После приятно проведенного вечера в отель «туристов» доставили едва теплыми. А уже на следующий день «болгары» убыли в старинный город Маранайбо, бывший когда-то пристанищем конкистадоров и пиратским портом. Согласно расписанию тура, они должны были следующие четыре дня наслаждаться красотами озера с одноименным названием Маранайбо, а также любоваться закатом над Венесуэльским заливом.
В общем, через полтора суток группа Алана-Гордеева уже находилась в тренировочном лагере под Ганновером. Похвалы в свой адрес Стас со товарищи не дождались, но, докладывая Алексу о подробностях проведенной операции, он отметил некоторую благосклонность во взгляде шефа. Герр Алекс не проявил особого интереса к докладу, видимо, его уже проинформировали, как прошла акция. Он лишь посоветовал Алану с напарниками хорошенько отдохнуть, так как в скором будущем их ожидала очередная «прогулка» по земному шару.