Шрифт:
– Ты сегодня к какой паре? – спросила мама, подводя глаза у зеркала в коридоре. В свои сорок она выглядела лет на десять моложе.
– К третьей, – соврал Марк. Он вообще не собирался сегодня в универ.
– А потом?
– А потом пойду на день рождения, я тебе вчера говорил…, – мать постоянно переспрашивает одно и то же по сто раз, как будто других тем для разговора нет.
– К этому своему Андрюхе?
– Да, я говорил уже…
Наташа посмотрела
– А кто ещё будет?
– Ты уже спрашивала.
– Ну и что? Я забыла! Скажи ещё раз.
– Мам! Мне уже восемнадцать лет!
Она издала сдавленный смешок.
– Поглядите-ка, взрослый мужчина! Ну что ж, тогда, полагаю, у тебя есть деньги на подарок?
Марк был вынужден признать, что денег у него нет.
– Я придумал, – сказал он. – Я не пойду больше в универ, а сегодня же устроюсь на работу. Это решит все мои проблемы – я буду при деньгах, и мне не придётся докладывать, с кем я иду и куда.
Наташа вернулась к мэйкапу и сказала, скосив глаза к носу:
– Мне хватило твоего папаши – он тоже был независимый. Настолько, что бросил нас, – она потрясла кудрями. – Нет, психический ты мой. Я не для того заплатила за твоё обучение, чтобы ты развозил еду ленивым москвичам. Возьми пять тысяч на холодильнике. Это на неделю, понял?
Марк потупил взор.
– Да.
– Что надо сказать?
– Спасибо…
– Чего?
В животе у юноши что-то заскреблось о стенки.
– Неужели нельзя без этого?!
Мать резко повернулась на него, не докрасив губы.
– Без чего? Без благодарности? Можно! Только в следующий раз твой Андрюха останется без подарка, а ты – без карманных расходов. Как это тебе понравится?
Закончив с губами, Наташа с несколько секунд смотрела куда-то сквозь сына. Затем вдруг сказала "окей", прошла на кухню прямо в обуви, взяла пятитысячную купюру и убрала её в карман.
– Справлюсь как-нибудь, – пробурчал Марк.
– Если ты такой самостоятельный…
Марк потерял дар речи. На такой расклад он не рассчитывал. От этих денег зависел успех сегодняшней вечеринки.
– Мам…
– Что, мам? – выпучив глаза, спросила Наташа.
Он и правда напоминал ей Буковского – тот же орлиный профиль, те же серо-голубые глаза и жёсткие прямые волосы. Та же инертность… Благодаря этому часть обиды, которую она затаила на бывшего мужа, бессознательно доставалась и сыну.
– На дорогу денег пришлю. Пятьсот рублей.
– Но подарок…
– Настоящий друг и без подарка примет, – Марк хотел было возразить, но она подняла руку в предупредительном жесте. – Я всё сказала. Я их не печатаю и не позволю тебе об себя ноги вытирать. Совсем охамел!
Она ушла, хлопнув дверью. Марк посмотрел на часы. Пятница. Половина десятого утра. Блеск! Весь день насмарку…
– Алло, Андрюх… Привет. Спишь, что ли?
В трубке раздался ленивый зевок.
– Вообще-то, да.
– Слушай, у меня проблема. Денег нет.
– В смысле?
– Ну вот так…
– Да хор-р-рош! – Андрюха мигом проснулся. – Ну, чувак! Договаривались же! Девки придут, я им уже обещал, что будет димыч.
– Андрюх, я уже ничё не могу сделать с этим, – чёрта с два он будет унижаться и звонить ей. – Не от меня зависело.
– А занять, не?
– У кого? – простонал Марк. – Пять тысяч на дороге не валяются. А как я буду их отдавать? Не, это не вариант. По ходу, я сливаюсь.
Андрюха помолчал в трубку. Марк услышал звук зажигалки и резкий вдох. Через секунду друг выдохнул и сдавленным голосом сказал:
– Так. Ладно. Я не могу позволить тебе оставаться девственником. Ты же мой кореш, а? Разве я могу тебя бросить?
– Не знаю…
– Чё – не знаю? Приезжай ко мне, тут есть один кент на районе, он мне торчит как раз пятак. Прессанём его по мелочи, глядишь всё будет чики-пики. А ты потом отдашь. Ок?
– Прессанём? Звучит как-то не очень.
– Не ссы, я беру это на себя. Ты нужен для количества.
– Ладно, – сказал Марк, но идея ему всё равно не понравилась.
Андрюхе было двадцать три и жил он один – что большая редкость среди друзей Марка. Квартира досталась ему от покойной бабули, но за несколько лет успела превратиться из уютного уголка старушки в настоящую блат хату. На стенах красовались граффити, стикеры и непристойные фразочки. Обои местами отклеились. Диван, сколько Марк там ни бывал, всегда стоял в разобранном состоянии, занимая поэтому значительную часть единственной комнаты. Чугунная ванна была безнадежно испорчена, и уже несколько месяцев в ней стоит грязная вода. Газовая плита покрыта слоем жира, в раковине валяются немытые стаканы. Пол тоже был грязный, поэтому здесь никто и никогда не разувался. Но несмотря на всё это безобразие сам Андрюха всегда выглядел опрятно, если не сказать – стильно. И вообще, он умел произвести впечатление и всегда относился к Марку как к самостоятельной личности.
Когда они вдвоём вышли из дома, было уже около полудня. Андрюха всё время шмыгал носом и вызванивал своего "кента". Наконец, тот ответил.
Конец ознакомительного фрагмента.