Слабое утешение

Хилл Эдвин

– А вы двое не хотите уединиться?

– Чем больше народу, тем веселее, – ответил Сэм.

– Пойдем в клуб «Кафе»? – предложила Фелиция.

– Куда же еще! – отозвался Сэм.

– Клуб «Кафе»! – повторила Вэнди и как-то по-новому взглянула на Сэма. – Сто лет там не была!

– Если тебя и правда преследуют, – Фелиция взяла подругу за руку, – то самое безопасное место – это гей-бар!

В клубе Вэнди распустила волосы, пышная грива которых будто зажила своей жизнью. Они танцевали под музыку восьмидесятых в окружении слепящих экранов, по которым шли клипы. В перерывах пили водку и выкладывали фото в Instagram, но Сэм всякий

раз старался вылезти из кадра или делал нечто, из-за чего его лицо смазывалось. Всеми силами он старался не попасть в социальные сети. Он чувствовал на себе чужие взгляды и, когда народу в клубе прибавилось, снял рубашку, заткнув ее за пояс джинсов. Может, сегодня ему наконец повезет?

– Кто-то у нас качается, – сказала Фелиция, погладив его плоский живот.

– Каждое утро, – ответил Сэм.

– Так держать.

Мимо проходил парень в облегающих шортиках с шотами «Дэй гло». Фелиция купила три и сунула ему в шорты две купюры по двадцать долларов.

– Она всегда любила зависать с геями, – прокричала Вэнди на ухо Сэму.

– Ой, заткнись, – хихикнула Фелиция и влила в себя синеватый напиток.

– Мы, когда учились, постоянно здесь тусовались, – рассказала Вэнди. – Лучшее место, где можно потанцевать и к тебе никто не пристанет.

– Да вам обеим, похоже, это нравится, – сказал Сэм.

Вэнди тоже выпила.

– Любим отрываться, – сказала она.

– И я, – ответил Сэм.

– Селфи! – прокричала Фелиция.

Сэм успел спрятать лицо в волосах Вэнди. Позднее Фелиция пьяная и в ярости вылетела из бара. Что ее разозлило, Сэм не видел, но думал, что к этому имеют отношение одна лесбиянка и ее девушка.

– В чем дело? – спросил он у смеющейся Вэнди.

– Она пить не умеет. Погоди, вот увидишь, как она ревет в туалете. Пойдем, поищем ее.

Снаружи, под снегопадом, Фелиция настаивала, что она не пьяная.

– Но вы все равно можете проводить меня домой.

– Разве это не ты должна была проводить меня? – напомнила Вэнди.

– Вызовем тебе Uber, – предложила Фелиция, ковыляя по тротуару, – или оставайся с нами.

Она пробормотала еще что-то и чуть не упала, но Вэнди с Сэмом подхватили ее с обеих сторон и помогли добраться до дома. Там поднялись на лифте и проводили в огромную квартиру типа лофт с окнами от пола до потолка и видом на Пруденшиал-билдинг.

– Пойду принесу ей имбирного эля, – сказала Вэнди, направляясь в сторону кухни.

Проводив ее взглядом, Фелиция всем своим весом обрушилась на Сэма и прижала его к стене. Пытаясь поцеловать его, она невнятно пробормотала:

– Я чертовски возбуждена, а ты охренеть какой красивый.

Сэм застыл, опустив руки, и ждал, пока ее отпустит. Он много раз изображал натурала, но если он хочет узнать Вэнди поближе, лучше оставаться другом Фелиции, а не заводить с ней шашни. Наконец она сдалась и ринулась в туалет, подвернув по пути ногу. Сэм услышал звуки рвоты и затем всплеск.

– Ну за что, за что, за что! – сквозь слезы пролепетала Фелиция. – Боже, кто-нибудь, подержите мне волосы!

Вэнди прибежала из кухни и собрала ей волосы в конский хвост, скрепив их резинкой.

– Ты тут располагайся, – прошептала она Сэму. – Я о ней позабочусь.

– Разве не ей положено заботиться о тебе? – напомнил Сэм.

– Мы меняемся.

Сэм оставил их сидеть на полу ванной. Он вышел в коридор, где постоял, прислушиваясь, и затем направился в спальню. Там открыл шкаф и стал шариться в груде кашемировых свитеров, пока не наткнулся на пакетик кокаина, из которого отсыпал в рюмку в кармане пальто. Фото на прикроватном столике изображало Вэнди и Фелицию

рядом с человеком, в котором Сэм узнал Пэрли Ричардса, они стояли, по-видимому, на вершине Килиманджаро. На кухне Сэм прихватил коробку крекеров и отнес ее в ванную, где Фелиция лежала лицом на кафельном полу, а Вэнди сидела рядом спиной к стене.

– Это поможет? – спросил Сэм.

– Сейчас вряд ли что-то поможет. – Вэнди встала, стараясь не потревожить Фелицию, и сняла туфли. Без каблуков она стала чуточку ближе к земле. – Проведаем ее позже, проверим, чтобы в собственной рвоте не захлебнулась.

Она взяла Сэма за руку и отвела его в гостиную. Там откупорила бутылку красного вина и наполнила два бокала. Вкус к мебели у Фелиции представлял собой дорогую смесь из современного скандинавского направления и mid-century modern. Они уселись на мягкий диван и зажгли газовый камин. Над каминной полкой висела репродукция картины Алекса Каца [6] .

6

Кац, Алекс (р. 1927), американский художник и скульптор, работает в направлении поп-арт.

– Так откуда ты? – спросила Вэнди, погладив Сэма по колену. – Утонченный ты наш.

– С улицы.

– Мое любимое место!

Даже спустя столько лет Сэм поражался, как доверчивы могут быть люди, как они спешат впустить симпатичных незнакомцев в свои дома и жизни. С такими, как Фелиция, которая отчаянно искала внимания, было легко – так же было и с Эллен из Сан-Франциско, куда они с Гейбом бежали из Нью-Гэмпшира и где все казалось возможным. Эллен работала в интернет-стартапе, куда Сэм устроился администратором под именем Джейсона Ходжа. Эллен была толстой, и от нее пахло мокрым тальком. Слушая, как говорят о ней другие сотрудники, Сэм поначалу принял ее за офис-менеджера, никак не владельца компании, которую она основала вместе со своими братом Заком.

Эллен была одинока. Ее брат, привлекательный и общительный, свободно заигрывал с девушками и при встрече с корешами давал им пять, а Эллен запиралась у себя в кабинете без окон и, по-видимому, смущалась всего, кроме игры «Сапер», вечно запущенной на ее компьютере. Она казалась человеком, который хочет просто нравиться окружающим, и Сэм начал с чая. Травяного, как он быстро выяснил, и приносил ей имбирный с лимоном. Затем в ход пошли печеньки. Без глютена.

– Ты вряд ли захочешь, – сказал он, в один день заглядывая к ней с контейнером покупного печенья с шоколадной крошкой, – я испек их на рисовой муке.

Эллен взяла одну штучку. Потом вторую.

– У меня от молочки сыпь, – призналась она.

– А у меня от орехов крапивница, – сказал Сэм.

Эллен взяла еще печенюшку и улыбнулась.

– Ладно, не буду отвлекать от работы, – сказал Сэм, отступая от нее.

– Оставайся, – ответила Эллен.

После этого она взяла его под крыло, а Сэм, узнав, насколько она богата, удивился, с какой стати она вообще работает. Эллен жила в Пасифик-Хайтс, в доме с четырьмя кошками и видом на мост Золотые Ворота, в мире одиночества и роскоши, в мире, где стоимость чего-либо не имеет никакого значения. Сэм проскользнул в этот мир на свое место и вышел из него с подаренными электроникой и одеждой, – и все это далось ему ценой нескольких мгновений слюнявого пыхтения по воскресным утрам, прогуливающихся по его лицу кошек и перешептываний на работе. Против сплетен Сэм не возражал, к тому же вскоре он и вовсе перестал появляться в офисе. А потом «Джейсон Ходж» исчез из города.