Слабости нет!
Шрифт:
С этим системным сообщением палка в руках Пастора рассыпалась черной трухой.
— Нееееет! — взревел тот, так дико и утробно, если бы поблизости были здания с целыми окнами, посыпались бы стекла.
Сто процентов!
Хорошо умный шумовой фильтр тут же снизил громкость, так бы оглох.
А я не останавливаясь, развивая инициативу, в высоком прыжке вперед пробил коленом в висок бородача. Удар был настолько мощным, что показалось, послышался хруст костей черепа. Того едва не перевернуло в воздухе, затем он шлепнулся, хорошо приложившись щекой о твердую землю.
Готов!
С адептами
Дико, обреченно, и такая тоска была в этом голосе… Хоть и не место и не время, но пробрало до мурашек, несмотря на бушующий в крови адреналин. Красное свечение вокруг сектантов исчезло. Пинок под брюхо подбросил на полметра пулеметчика, мужик изломанной куклой свалился на бок, принимая позу эмбриона и прижимая обе руки к животу, не переставая истошно орать:
— Аааааааа! Аааааааа! Аааааааа!
К нему присоединились остальные. Адепты попадали на колени. Вой и стоны неслись со всех сторон. Плющило каннибалов не по-детски. Две девушки катались по земле из стороны в сторону, схватившись за голову.
Пока они в аутах, окончательно надо было разобраться с Пастырем.
Быстро сковал по рукам и ногам духовного предводителя. Браслеты наручников с трудом сошлись на мощных запястьях. Но я миндальничать не собирался, с силой сдавил их, и пусть хоть руки потом отвалятся.
И на ласточку, эту суку, на ласточку!
В пасть кляп, обыскать, все барахло, не глядя, в пространственное хранилище.
Усыпитель в шею!
Все, можно грузить!
Еще минут пятнадцать ушло на то, чтобы упаковать так всех.
Похоже, пастве, после разрушения артефакта, выжгло мозги напрочь, потому что они так и продолжали выть, не переставая, при этом некоторые раскачивались, смотрели невидяще в небо, другие наоборот только в землю. Понимая и признавая равные права женщин и мужчин, первых связал точно так же, и кляпчик им в пасть, кляпчик! И укольчик, дарящий сон. И без всякого шовинизма.
Всем воздал справедливо!
Оружие и патроны, как и гранаты и все показавшееся мне интересным убирал сразу в пространственный карман. После чего бросился к бывшим рабам, они до сих пор продолжали оставаться неподвижными. Проверил пульс — живые.
Отбил анимэшкам, чтобы выдвигались ко мне, скинул и безопасный маршрут. Сам же оббежал вокруг свободного репликатора, собирая все ASK. До появления Хикари и Сакуры, прошло меньше минуты.
Я сразу решил проверить важный аспект. Автомат на одиночные, приклад к плечу, прицелился в фундамент. Выстрелил. И пуля, выбив фонтанчик пыли, бессильно срикошетила, оставляя обычный след.
Ясно, марево — причина. Эдакий баф.
Минуты через три невольники стали приходить в себя. Вот светловолосая маленькая и хрупкая девушка, состоящая в клане «NERV», шатаясь, поднялась на ноги, ее поддерживала Хикари, та осмотрелась:
— Ма-моч-ка…, — сдавлено пробормотала, а потом ее начало полоскать. До слез и желчи.
Реакция у бывших рабов была примерно одна и та же, восклик, мат, а затем рвота.
Я же активировал анализатор, выясняя, чей это дом.
«Индивидуальный жилой модуль уровень 3, принадлежит Павлу Тимофееву».
Невольники пусть и выглядели плохо, но уже могли соображать, анимэшки поили их водой, что-то говорили.
— Кто из вас Павел Тимофеев? — задал вопрос, обращаясь ко всем.
— Это я! — поднялся на ноги, чуть покачиваясь, крепко сбитый парень с угрюмым выражением на лице.
— Немедленно полный доступ к модулю! — скомандовал ему, не терпящим возражение тоном, — И со мной! Будешь показывать, что принадлежало тебе, а что им.
— Хорошо!
И отлично, а то я, мозгоправ приготовил, не до сантиментов сейчас и не до лирики.
Мало ли какие еще артефакты имелись в загашнике у Пастора.
…Разные тряпки, какой-то скарб, сухие армейские пайки, патронные цинки, с десяток автоматов, все те же АКМ, еще два пулемета ПКМ, ящики с минами и гранатами. Ничего интересного. Похоже, сектанты добрались до какого-то военного склада. Келья главного последователя новых богов, за исключением килограммов трех золота в изделиях, ничего не принесла. На столе лежала толстая книга, на кожаной черной коже было вытеснено красным: «Закон», рядом стояла чернильница, лежал «Паркер» с пером.
— Человеческая кожа, писал гад кровью…, — прокомментировал и зло выругался Паша, когда я взял в руки фолиант, едва после его слов не отбросил от себя рефлекторно, как какое-то мерзкое насекомое, типа таракана, но справился, спутник же продолжил, — Моя тоже пошла на страницы. Эту дрянь надо сжечь…
— Обязательно, — согласился с ним я, — Но сначала надо изучить, понять, откуда взялись такие больные на всю башку, — убрал в пространственный карман, переключая внимание парня на другое, задал вопрос, — Как получилось, что здесь решил обосноваться?
Сам же продолжая сканировать пространство и заглядывать в ящики.
— Да, все просто. Появился я на окраине города, решил убираться оттуда, и буквально через три часа подонки какие-то на меня напали, убить хотели. Даже говорить не стали. Но не получилось у них. Я все же в ВДВ служил, да и «Сайгу» нашел. Сами там остались. Добрался до Токио-3, а там ты «убивал разумных», — передразнил он довольно похоже Манилова, — И «с утра ты должен покинуть территорию нашего поселения». Думал, что везде такие правила. Добрался до Ленинска, нашел стационарный репликатор. Мост рядом, до поселения японцев полдня пути по новым реалиям, подумал и решил здесь обосновываться. У меня и до Вторжения свое придорожное кафе было. Трасса через деревню пролегала, а я у самой дороги жил. И тут хотел что-то в этом роде организовать. Плюс рядом стационарный репликатор. Дня четыре все шло нормально. Сумел поднять жилой модуль до третьего уровня. Думал еще люди обязательно появятся… И появились.Чертов Пастырь и эти сатанисты! Я им, заходите, гости дорогие, а они, как по голове молотком врезали. Потерял контроль над собственным телом. Доступ им предоставил и все отдал, показал… Реально страшно, ты, как пассажир в своем теле, вообще ничего не можешь, оно само команды выполняет… Только наблюдаешь, будто со стороны. Думал с катушек слечу. Они же нас человечиной подкармливали… Не отмоюсь теперь до самой смерти. Не от-мо-юсь! — вновь проговорил по слогам.