Сладкая боль
Шрифт:
– Значит, не суждено, – прошептала она.
Неужели их любовь с Ринком была обречена с самого начала? Неужели жестокая судьба играет с людьми такие шутки? Или они расплачиваются за грехи отцов, как предсказано в Библии?
Впрочем, какая разница, отчего все случилось именно так, если конец все равно один?! Ринк прав: им обоим мешает гордыня. Ей слишком дорого то, что она приобрела, выйдя замуж за Роско Ланкастера. И Ринк прекрасно понимает, что она от этого не откажется. А коли так, то пока она будет оставаться хозяйкой
Сердце Каролины тревожно забилось.
Пока она будет оставаться хозяйкой Укромного уголка…
А что, если отказаться от поместья? Все равно без Ринка этот дом ей не нужен… Образ младшего Ланкастера всегда незримо маячил перед ней, когда она думала об Укромном уголке, и именно поэтому этот дом был так дорог ей. Поселившись под одной крышей с Роско, она часто бродила по дому, пытаясь вообразить маленького Ринка. Вот он, совсем еще малыш, бегает по комнатам… А вот он уже подросток…
Да, без Ринка этот дом утратит свое таинственное очарование.
Не надо обманываться, Укромный уголок никогда ей не принадлежал и принадлежать не будет. Мало ли что сказано в завещании! Это все слова…
Но в силах ли она отказаться от Укромного уголка?
Тихий стук в дверь заставил Каролину оторваться от деловых бумаг.
– Войдите.
Дверь открылась. На пороге стоял Грейнджер.
– Хейни сказала мне, что вы здесь. Я не помешаю?
Каролина улыбнулась.
– Входите, Грейнджер. Я с удовольствием оторвусь от дел.
– Все работаете? Ну зачем вы так себя изнуряете?
Увы, ей необходимо было изнурять себя работой, потому что в противном случае она начинала неотступно думать о Ринке. Конечно, полностью избавиться от мыслей о нем Каролине все равно не удавалось, но это хотя бы отчасти притупляло боль. С отъезда Ринка прошел уже месяц. Боль стала не такой острой, но не уходила ни на минуту.
– Бухгалтерию-то вести надо, а на фабрике меня постоянно отвлекают, так что приходится брать с собой бумаги после работы. Может, хотите выпить? Или сварить вам кофе?
– Нет, спасибо, – Грейнджер опустился на стул. – Как дела на фабрике?
– Да все нормально. Обычные хлопоты. Да вы и без меня все знаете. Вы же вчера туда заезжали. Скажите честно, что-то случилось, да?
У Грейнджера забегали глаза.
Каролина побледнела. Наверное, что-то случилось с Ринком…
Однако Грейнджер поспешно сказал, словно угадав ее мысли:
– Нет-нет, ничего страшного! Не надо волноваться. Просто я должен передать вам приглашение, но не знаю, как вы на него отреагируете.
– Какое приглашение?
– На Осеннем фестивале вам хотят вручить почетную грамоту. Роско Ланкастера решено объявить гражданином года.
Грейнджер имел в виду торжества, которые ежегодно устраивала местная Торговая палата.
Каролина недоуменно повела плечами. Только этого ей сейчас не хватало!
– Но ведь Роско умер. Что, у нас достойных живых граждан не осталось?
Грейнджер потрогал кончик носа.
– Я спросил то же самое, а мне ответили, что решение принято еще весной и отменять его никто не будет. Так что оргкомитет просит вас прийти на торжественное открытие фестиваля и принять награду.
Каролина зябко поежилась. За окном шел дождь. Не теплый летний дождик, ласково целовавший кожу, а сердитый осенний дождь, который хлещет людей по лицам. Каролина прижалась лбом к холодному стеклу. Тоска по Ринку терзала ее сердце.
Несколько дней назад фотографию Ринка напечатали в газете. Стив показал газету Лауре Джейн, а та прибежала к Каролине. Оказывается, «Эр-Дикси» открыла еще один филиал. На фотографии Ринк пожимал руку мэру города. Загорелое лицо, белозубая улыбка, непокорная прядь волос, падающая на лоб. Каролине неудержимо захотелось коснуться этой пряди.
– Вы скучаете, по нему, Каролина? – тихо спросил Грейнджер.
– По кому? По Роско?
– Нет, по Ринку.
Она так и ахнула:
– Откуда вы это взяли?
Грейнджер невесело усмехнулся:
– Я ведь не слепой. Насколько я понимаю, ваши отношения начались не вчера и не позавчера. – Каролина хотела что-то сказать, но он торопливо добавил:
– Только ради Бога не подумайте, что я за вами шпионил! Я бы предпочел вообще ничего не знать, но на свадьбе Лауры Джейн вы так смотрели друг на друга, что у меня не осталось сомнений. Я… не ошибся?
– Не стану отрицать, Грейнджер, вы правы.
Каролина поспешно отвернулась к окну.
– Не сочтите меня бестактным, – нерешительно произнес Грейнджер, – но… мне бы хотелось понять, почему Ринк уехал.
Каролина секунду молчала, но затем все же ответила:
– Вы всегда были мне другом, Грейнджер. Я знаю, что, когда Роско на мне женился, вы были поражены, однако с самого начала не стали демонстрировать свое мнение, и относились ко мне с неизменным уважением. Я давно хочу искренне поблагодарить вас за это… Спасибо! И поэтому я вам признаюсь, что у нас с Ринком возникли трения… настолько серьезные, что он не счел возможным дольше здесь оставаться.
– Все дело в его отце, не так ли?
– Да. Главным образом, все дело в том, что я была его женой.
– Ринк – гордый парень.
– О, да, – Каролина подняла глаза на адвоката и тихо добавила:
– Хотя мы с Роско в определенном смысле не были… настоящими мужем и женой.
– Об этом я тоже догадывался.
Она грустно рассмеялась:
– Боже, вот это сюрприз! А я-то считала, что это вас шокирует, заинтригует или… рассмешит. Согласитесь, Грейнджер, ситуация несколько необычная.