Сладкая игра
Шрифт:
Затем переливает естественно-желтую жидкость. Опираюсь на столешницу.
— Прости. Боже, — на секунду закрываю лицо руками — это совсем не мое дело. Привычка.
Нужно абстрагироваться, никаких личностей.
— Расслабься.
Мы примерно одного возраста, уже не дети, но все еще болтаем, как подростки.
Когда Элли выходит из ванной, у нее слипаются глаза. Она готова засыпать, как по выключателю.
— Пойдем. Нужно умыться и немного отдохнуть. Лимонад никуда не денется.
Сонная, она не замечает
— А Зак?
На это не знаю, что ответить.
— Конечно с тобой, мне же нужно проверить, что ты не легла чумазая в постель.
На удивление все делает брюнет, но так неловко, что мне кажется, Элли либо заснет в его руках, либо взбодрится от резких движений брата. Наконец закрываю двери. Мы минуту стоим у нее, будто караулим.
Уже на кухне Зак выдыхает, и мне хочется смеяться. Интересно, что он окончил? Может, все еще учится? Где живет? У меня всегда много вопрос. И я всегда готова принять, что мне не обязаны давать ответы.
Наливаем лимонад, он все еще прохладный, в двадцать пять градусов цитрус то, что нужно.
— Мне два дня это не дает покоя вопрос. Элли так и не объяснила.
Внимательно смотрю на него.
В голове другие мысли: мне нужно позвонить Жаклин, написать доклад первокурснице, двести баксов.
— Как связаны рассыпанные хлопья, зубная щетка и гладиаторы?
Ставлю стакан.
— Минуту.
Достаю из шкафчика под лестницей щетку для пола.
— Я уронила хлопья. Нужно было убраться и занять сидящую на столе Элли. — чтобы она ненароком не наступила, и не разнесла крошки по дому — Щетина красная, как “ирокез” на шлемах спартанцев и гладиаторов.
Показываю сохраненную фотку, ее же видела девочка.
— Так что никакой зубной щетки. Только рассказы о том, что воину подошла бы ваша щетка. И это куда лучше, чем стричь гриву лошадей…потом пришлось объяснять, что красных лошадей не быв…
Не понимаю взгляд Зака Фелтона, однако замолкаю.
— Пойдем. Раз Элли забросила мяч, то и тебе тоже нужно попасть хотя бы раз за сегодня.
Я ожидала много, но не этого, а еще…с Заком Фелтоном, о котором я ничего не знаю, мне не тревожно. И от этого еще более тревожно…я нормальная? Где инстинкт самосохранения? Мой привычный обостренный, громкий инстинкт.
Мы выходим на площадку. В четыре дня пик градуса спал, но от асфальта все равно идет небольшой жар.
— Встань здесь.
Расстояние кажется действительно подходящим, парень указывает, я молча исполняю.
— А теперь держки.
Подходит совсем близко, помогает взять мяч в руки в нужной позиции выше плеча. Без поддержки Зака, он наверняка бы упал. Парень на голову или больше выше, так что ему удобно мне помогать.
— Несильно приседай, почти пружинь. Ты ведь видела, как делает Элли? — смеется в мои волосы.
— Это она шпиц, верно? — сглатываю.
Не улавливаю ни одной инструкции далее. По нескольким, черт побери, причинам: его колено у моего бедра, руки у плеч, пальцы касаются моих.
— Думаю… — голос хриплый — это не мое.
— Так говорят слабаки, всего лишь выкинь руку и…
Да, самые классные те, кто преодолевают трудности. Что-то подобное сказала Элли в первую встречу. Однако я хватаю двумя руками мяч и оборачиваюсь. Между мной и Заком препятствие из оранжевого снаряда и дополнительный метр.
Я наедине с сильным мужчиной. В его доме. Мне никто не сможет помочь.
***
ЗАК
Помню, одно время это был самый рабочий подкат к девушкам. Они терлись об меня, я возбуждался, чувствовали это, хотели больше. Четверть часа, и они у меня.
Но сейчас я не преследовал эту цель. Не собирался ловить на удочку, мать твою, единственную, кого признает Элли. Или дело не в сестре? Кажется, Сабрина может расположить кого угодно. И мне хотелось еще несколько минут перед отъездом поговорить с ней.
Я приехал забрать свежие медицинские документы, подготовленные мамой. Они понадобятся для игр в августе. Не хотел заходить к Элли, чтобы сестра не расстраивалась, что я тут же убегу. Но услышал привычный звук отскакивающего мяча. Затем донесся предельно спокойный и снисходительный голос Сабрины, наблюдал приличное поведение Элли.
Между девочками абсолютное понимание и четкие подходящие границы власти.
Я впервые укладывал Элли, откровенно стыдясь облажаться перед ее няней. Затем мы пили лимонад, который явно готовила не сестра. Еще Сабринин рассказ о долбанных гладиаторах. Зачем я потащил ее на домашнюю площадку?
И сейчас Рина отпрянула, словно ошпаренная. Девушка роста метр семьдесят, с хвостиком и по прежнему без макияжа. Не помню, когда в последний раз видел женщину без помады. Даже те, с кем я просыпался, умудрялись выскользнуть из постели раньше, привести себя в порядок и вернуться под мою руку.
Во взгляде Сабрины то ли испуг, то ли бессилие. Она, как на ладони.
— Прости. — осознаю отношение к касаниям, это действительно уважаемая тема.
— Я должна была сразу обозначить границы. Все нормально.
Протягивает мяч, перехватываю, автоматически вращаю на пальце. Сабрина опускает серо-голубые глаза, смотрит на кеды.
— Окей. Я поехал. Придумаешь, что сказать Элли?
— Да, без проблем.
Прохожу мимо. Блядь. Опять слишком близко, пусть наши плечи не касаются друг друга, но девушка делает прерывистые вдохи.
Меня воспитали в хорошей семье. Хорошей настолько, чтобы я пытался стать бунтарем. Вместо занятий в старшей школе — баскетбольные тренировки, ввязывался в драки с соперниками. Думаю, это был решающий пункт, чтобы не ставить меня в форварды, могу вспылить.