Сладкая месть
Шрифт:
А потом в один прекрасный день давний друг семьи, гостивший у них дома, обронил за столом:
— Маргарет, вы слышали, Стивен Мелтон вернулся в Англию? Вы ведь когда-то были с ним знакомы, не так ли?
У Маргарет потемнело в глазах. Сердце ее вдруг сжалось от боли, и она с трудом перевела дыхание. Но она ничем не выдала своего волнения. Постоянный самоконтроль приучил ее держать свои эмоции в узде.
И лишь оставшись одна, она дала волю чувствам. Так ее Стивен жив! И он снова дома! Что это значит? Почему он вернулся? В ту ночь она, несмотря на волнение, неожиданно для самой себя почти сразу же уснула и спала крепким сном ребенка.
Проснулась она рано. Бледная полоска зари осветила краешек горизонта. Огромный дом был объят сном. Маргарет быстро
Стивен молча обнял ее и притянул к себе. Какое-то время они смотрели в глаза друг другу, не говоря ни слова, но их глаза сказали все. В одно мгновение перед ними пронеслись все те долгие годы, что они прожили врозь, промелькнули и канули в вечность. Она тихо выдохнула его имя, и слезы застлали ей глаза. А уже в следующую секунду он прижался губами к ее губам, и пламя страсти, охватившее их обоих, было столь сильным и внезапным, что впервые в жизни Маргарет испугалась собственных эмоций.
— Дорогой! — воскликнула она наконец. — Дорогой мой! Неужели это ты?
Он все еще сжимал ее в своих объятиях, и кольцо его рук было таким крепким, что она едва могла дышать.
— Как же долго я ждал этой встречи! — проговорил он хриплым от возбуждения голосом. — Только два месяца тому назад я узнал, что ты свободна. И сразу примчался сюда. Теперь у меня есть деньги, Маргарет, я кое-что заработал. Во всяком случае, достаточно для нас двоих. И сейчас ты можешь быть моей. Только моей!
Он прильнул к ее губам, и они слились в страстном поцелуе. Она не противилась, с готовностью уступая его ласкам. Она ведь всегда знала, что они со Стивеном созданы друг для друга и составляют единое целое, волей судьбы разделенное на столько лет. Но теперь никто и ничто не разлучит их.
Через два дня они официально стали мужем и женой, получив разрешение на брак. Предстояло решить множество проблем, урегулировать массу формальностей, спланировать собственное будущее. Но все это было таким незначительным в сравнении с их чувствами, с чудом их соединения! Все могло подождать, ведь и они ждали столько лет!
Можно ли описать словами счастье? Настоящее счастье! Все годы, прожитые со Стивеном, для Маргарет слились в один непрерывный поток чувственных наслаждений. В объятиях Стивена она была похожа на драгоценную скрипку, вибрирующую в руках талантливого виртуоза. Она обожала его, а он обожал ее. Долгими ночами они могли просто лежать рядом и разговаривать, разговаривать, разговаривать. Они словно торопились наверстать ушедшую юность и те годы, которые были потеряны безвозвратно, когда они не были вместе, не могли поговорить вот так, по-домашнему, обо всем на свете.
Когда Стивен сказал ей, что кое-что заработал, он поскромничал. На Востоке он сколотил себе целое состояние. Раз Маргарет не будет моей, сказал он себе тогда, то у меня остается только работа. И он работал, работал много, не жалея сил. А потом удачно продал свой бизнес, улучив момент, когда на рынке сложилась благоприятная конъюнктура. И в результате Стивен вернулся домой богатым человеком.
Вначале он хотел увезти Маргарет из Грейстоунза и поселиться с ней в хорошем доме по собственному выбору. Но у Маргарет были обязательства перед сыном. Она не хотела, чтобы Толли рос вдали от родного дома, который он должен был унаследовать, став совершеннолетним. В конце концов Стивен согласился с доводами жены при условии, что ежегодно будет вносить определенную сумму на содержание дома. Но все эти вопросы, в том числе и финансовые, представлялись несущественными на фоне их возвышенной любви друг к другу, Маргарет и Стивен не придавали им значения и просто жили в полнейшей гармонии и счастье. Главное, они были вместе.
Наверное, ни у одной женщины на свете, думала Маргарет, не было такого искусного и такого нежного возлюбленного. Стивен был страстным любовником и одновременно тонко понимающим и все чувствующим человеком. Его любовь дарила ей поистине неземное наслаждение. Какое это было чудо — быть любимой таким человеком, как Стивен! Воистину это было равносильно исполнению самых заветных желаний и грез. А любить такого мужчину означало обрести близкого человека, равно великого и в большом, и в малом. Настоящий рыцарь без страха и упрека.
Маргарет всегда была красавицей, но любовь к Стивену сделала ее красоту такой яркой, такой эффектной, такой светоносной, что если бы она выходила в свет, то наверняка стала бы первой красавицей тех лет. Но светская жизнь мало ее интересовала. Ей вполне хватало общества сына и мужа. Она с увлечением делила заботы Стивена по управлению имением. Ей нравилось наблюдать за тем, как муж приобщает пасынка к фермерским делам, организует вместе с ним празднества на природе для местных жителей, молодежные пикники, спортивные соревнования и прочее — все то, что раньше полагалось делать ей как самой влиятельной и состоятельной даме графства. И все, что делали Стивен вместе с ее сыном, казалось ей верхом совершенства — столь глубокой и всеобъемлющей была ее любовь к человеку, чье имя она с гордостью носила.
Нет, она не забыла своего первого мужа. Память о нем всегда жила в ее сердце. Часто она думала, что если бы лорд Брори узнал о том, как она сейчас счастлива, то наверняка все бы понял и порадовался бы за нее. Ведь он же любил ее, а любовь, если это только настоящая любовь, бескорыстна и лишена эгоизма и ревности.
В те годы Маргарет казалось, что она никогда не состарится. И она, и Стивен словно вернулись в юность. Они были молоды не только в своих чувствах друг к другу. Они радовались с чисто юношеской непосредственностью любым мелочам. А когда они смеялись, то их смех звучал так жизнерадостно, что напоминал журчание родника, пробившегося сквозь толщу земли наверх, к свету. Иногда Стивен подхватывал Маргарет на руки и поднимал высоко вверх, словно она все еще оставалась той легкой пушинкой, какой была в семнадцать лет.
— Скажи, что любишь меня! — говорил он требовательно, держа ее на поднятых руках.
А она порой начинала артачиться, шутливо вынуждая его применять силу, чтобы добиться нужного признания. И тогда он действительно начинал угрожать ей и даже был немилосерден, пока наконец она не сдавалась и не объявляла со смехом, обхватив обеими руками его за шею:
— Да, я люблю тебя, Стивен! Я тебя обожаю, мой дорогой!
Трудно сказать, когда впервые в душу Маргарет закрался страх: такое немыслимое по человеческим меркам счастье не может длиться вечно. Скорее всего, она интуитивно почувствовала, что земля под их ногами дрогнула. И, движимая все той же интуицией, она стала проводить с мужем каждую свободную минуту. Иногда ночами она даже специально будила его, чтобы просто сказать ему что-то такое, что, по ее мнению, не могло подождать до утра. Стоило Стивену отлучиться лишь на пару часов, и она уже начинала изводить себя, напряженно прислушиваясь к каждому звуку. Если он где-то задерживался, она места себе не находила в тревоге: вдруг с ним что-то случилось? Она отдавала себе отчет в том, что ее страхи надуманны, что глупо вести себя так по-детски, но ничего не могла с собой поделать. Но вот он возвращался домой живым и невредимым, и она тут же корила себя за излишнюю мнительность. Почему же она так боялась?! Из-за чего так нервничала?!