Сладкие папики
Шрифт:
— Рад это слышать, — проговорил Карл и вытер щеку с гримасой, но это тоже было притворством.
Думаю, Карл Брукс притворялся больше, чем я когда-либо ожидала, прячась за грубым внешним видом — таким стальным, корпоративным и строгим.
Я дала ему еще одно очко. Карлу. Счет: 3. Хороший выбор вина, жутко сексуальный, и действительно немного забавный, когда вы начинаете узнавать его ближе.
Рик схватил меня за руку, а Карл взял мой чемодан вместе со своим, и мы пошли к стойке регистрации, где, как оказалось, никто не удивился, что мы втроем регистрируемся в одном номере с двуспальной кроватью. Но, конечно же, они не были удивлены, потому что наш номер
А потом Рик прижал меня к кровати своими татуированными руками, чтобы провести языком по моему горлу, и я издала стон наслаждения.
— Снимите себе чертову комнату, детишки, — сказал Карл, и от хрипоты в его голосе меня охватила дрожь.
Я смотрела, как он распаковывает свой чемодан — пара темных рубашек и пара шорт, которые я правда не могла себе представить на нем, и несколько аккуратно сложенных боксеров. Потом посмотрел на Рика, а затем распаковал еще несколько вещей. Мои бедра превратились в желе, когда он вытащил на туалетный стоик кучу секс-игрушек. Фаллоимитаторы, пробки и большая бутылка смазки. Я старалась оставаться спокойной, расслабляясь рядом с Риком, будто совсем не была напугана. Карл расстегнул манжеты и закатал рукава, будто собирался заняться физическим трудом, и я чуть в штаны не наделала.
Должно быть, он заметил выражение моего лица, потому что ухмыльнулся.
— Позже, — сказал он.
Рик повернул мое лицо к себе и улыбнулся.
— Успокойся, — проговорил он. — Тебе понравится. Обещаю.
У меня в горле пересохло так, что я даже не рискнула ответить, а если бы и захотела, то не смогла бы подобрать нужных слов.
— Мы зря тратим тут день, — сказал Карл. — Пошли. Солнце зовет.
Я скинула туфли и сменила их на сандалии, а затем направилась в ванную, чтобы сменить джинсы на обрезанные шорты. Потом взбила волосы руками, придав им немного больше объема, и теперь была готова надеть свои розовые очки и выйти на улицу. День был теплым и солнечным, и это прогнало мои сомнения прочь. Мы сели обедать за столик на берегу моря и потягивали фруктовые коктейли, пока Рик рассказывал о череде старых семейных праздников, которые тот проводил в детстве здесь.
Как Рик сказал, он был одним из четырех детей, самым веселым, имеющий состоятельных родителей с кучей денег и легким нравом. Было легко понять, почему он так уверен в себе.
— Я был самым крутым. — Он усмехнулся. — Немного балагуром.
В это я могла поверить.
Когда Рик закончил рассказывать, то посмотрел на нас, ожидая, что один из нас возьмет эстафету и поделится своими историями. Когда Карл отвернулся, я поняла, что настала моя очередь.
— Мама возила меня отдыхать, когда могла, — проговорила я. — Этакие дерьмовые короткие бюджетные поездки в трейлерный парк во время школьных каникул, где еду составляли практически одни гамбургеры, а бассейн скорее заполнен детской мочой, чем водой. Это было на
Я не могла представить, что кто-то из этих двоих понимал, что я имела в виду, но Карл удивил меня.
— Однажды я ездил в такой парк. Единственный отдых, который у меня был, и то всего на пару дней. Лучшее время моего детства.
— Единственный отдых? — спросила я.
Он кивнул.
— У них действительно не был рассчитан бюджета, чтобы возить куда-то детей, из дома-интерната.
— Дома-интерната? — Вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я успела подумать, и Рик опустил свою руку на мою, сжав ее.
— Мороженое, — сказал он. — Думаю, пришло время для мороженого на пляже.
Я поняла намек.
— Конечно, — ответила я. — Звучит отлично.
Мы медленно шли, я переплела свои пальцы с Риком, а он — свои с Карлом. Мне было так приятно здесь: быть поглощенной множеством других необычных вечеринок — красочными людьми в необычной одежде, геями и натуралами, и всем, что было между ними.
— Ты упомянула свою маму, — сказал Карл. — А что насчет твоего отца?
— У меня нет отца, — мгновенно ответила я. — Мой отец — пустое место в моем свидетельстве о рождении.
— Извини, — сказал он.
— Не стоит, — ответила я. — Я не переживаю.
Он посмотрел на меня поверх плеча Рика, и в солнечном свете его глаза были такими зелеными.
— У меня тоже нет отца, — сказал он. — Это не имеет значения. Люди должны научиться держать свой член в штанах, если они недостаточно мужественны, чтобы нести ответственность.
В чем-то мы были согласны, это уж точно.
— А вот теперь я чувствую себя странным, — засмеялся Рик.
— Ты странный, — ухмыльнулся Карл. — Всегда.
— Как скажешь, — Рик усмехнулся, обнял нас за талию и притянул к себе так крепко, что, когда он это сделал, на меня обрушился запах Карла, и он был темным и глубоким, и ощущался, словно кожа на коже. — Я тот клей, который удерживает это дерьмо вместе.
— Не сегодня, — сказал Карл, и от его тона у меня снова пересохло горло. — Сегодня Кэтти будет удерживать нас вместе. — Он улыбнулся, и от этой улыбки мое сердце пропустило удар. — В буквальном смысле.
Буквально. Я представила смазку на туалетном столике, похожие на веревки вены на мясистом члене Карла, и задалась вопросом, смогу ли я на самом деле принять хотя бы его, не говоря уже о них обоих. Ох, твою же ж мать!
Карл первым заказал мороженое.
— Клубничное и шоколадное, — сказал он. — Всегда выигрышная комбинация. — Он взял свой конус, и я чуть не сгорела, когда он лизнул, его глаза интенсивно смотрели на меня.
Он бросал мне вызов, заставляя меня сломаться и убежать. Но нет. Ни единого гребаного шанса.
Я наклонилась к стойке и пыталась выглядеть спокойной.
— Два шарика клубничного, — попросила я. — Как можно не любить двойную порцию. — Я облизнула мороженое. — Вкусняшка. — Я подмигнула Карлу, и он действительно улыбнулся.
— Выскочка, — сказал Рик, — тогда я, пожалуй, съем банановый сплит с шоколадным соусом… и побольше орехов (Примеч. в оригинале фраза с двойным смыслом, так как nuts переводится не только как «орехи», но на сленге означает «яйца»), — добавил он.
Карл рассмеялся, хлопнул того по спине, и его улыбка, когда он смотрел на меня, была такой, какую я никогда раньше не видела. Я выдержала давление, я увидела это в глазах Карла. Просто вспышка восхищения или принятия. И хотя на самом деле не знала, что это было, но это взволновало меня.